Дневники Домового. Закрайсветовские хроники

ЧеширКо Евгений

Двое зашагали в сторону деревни в уже сгущающихся сумерках.

11 Часть

Не прошло и получаса, как друзья добрались до домика Федоровича.

– Не знаю я, сынок, как тебе отсюда выбираться. Много я над этим думал, размышлял,

но ничего в голову не приходит. Поэтому давай решать, как нам с завтрашней комиссией разговаривать, чтобы у нас проблем потом не было.

– Не может такого быть, Федорович, чтобы не было отсюда выхода, - облокотившись о стол, произнес Ярослав, - отовсюду выход есть.

– Есть-то он есть, только вряд ли мы его найдем за ночь. Вот в чем проблема, понимаешь?

Парень задумчиво кивнул и принялся крутить в руках солонку, стоящую на столе.

– А раз выхода пока нет, то нужно как-то подстраиваться под создавшуюся ситуацию, - продолжил старик, - завтра будут нас с тобой терзать. Давай думать, что мы им скажем.

– Почему - мы? Ты им зачем нужен-то?

– Здравствуйте, - ухмыльнулся Федорович, - я ж сам сказал всем, что ты мой племянник, что из Краегорска приехал работу искать.

– Так скажи, что соврал, - буркнул Ярослав, - зачем тебе себя подставлять?

– А ты?

– А что я? Расскажу им всё, как есть. Скажу, что из-за Края пришел, что председателем устроился работать чтобы без дела не сидеть, что очень хочу домой, но не знаю, как туда попасть. Что они мне сделают? Я ж не обманываю никого. Знал бы, как вернуться, давно бы уже ушел.

– Вот ты интересный, - покачал головой старик, - сам хочешь всю правду рассказать, а мне говоришь, чтоб я им в своей лжи признался. У вас там всегда так делают?

– Да надоел ты уже, Федорович!
– вспылил Ярослав, - у нас, у вас... чего ты мне постоянно это в упрек ставишь? Это я что ли так сделал, что в моем мире врут, убивают, крадут и лицемерят? Я?! Ты думаешь, что мне это всё нравится? Да вот здесь у меня уже это всё!

Парень отбросил солонку и ткнул пальцем себе в шею.

– Так оставайся, Ярослав, - спокойно произнёс старик.

– И здесь я не могу! Здесь я себя каким-то идиотом чувствую. Вот правильно люди говорят - где родился, там и пригодился. Знаешь жуков-навозников? Есть у вас такие?

– Есть, - кивнул Тимофей.

– Так вот и я такой же. Мир у меня такой, понимаешь? Я может и хотел бы, чтобы он был похожим на ваш, но я тогда там сдохну, потому как жрать мне будет нечего. Жуки эти жрут всякую падаль и если их кормить заварными пирожными, то они его просто не станут есть. Потому что привыкли, потому что не нужно оно им. Может они тоже мечтают о васильковых полях, но продолжают копаться в...

Федорович посмотрел на парня и тяжело вздохнул.

– Ты же не навозник, Ярослав. Ты - человек. Человек ко всему привыкнуть может. Но только если захочет конечно. Ты просто не хочешь. А может и хочешь, да боишься чего-то. Я ж не знаю - может у вас там убивают хороших людей,

вот вы и привыкли, что вокруг одни сволочи. А на самом деле, человек ведь не может плохим родиться? Злым, жадным, эгоистичным? Все рождаются нормальными людьми. А потом становятся такими, в какую они среду попали, в какое окружение. Коль люди вокруг добрые будут - чего ему злым становиться? Никогда он таким не станет. Но самое главное - это что?

– Что?

– Что окружение - это не какие-то там люди непонятные. Это ты, сосед твой, друг, знакомый. И если каждый Человеком будет, то и вокруг Люди появятся, понимаешь?

– Ой, не заливай мне, Федорович. Без твоих моралей тошно, - недовольно огрызнулся Ярослав, - ладно, я спать. Не хочу даже думать об этой твоей комиссии. Как будет, так будет.

Парень встал из-за стола и плюхнулся на диван.

– Ну, как знаешь, Ярослав, как знаешь, - старик поднялся и направился к двери, - спокойной тебе ночи.

– Ага, и тебе, - кивнул он и отвернулся к стенке.

***

Ярослав лежал в темноте и прокручивал в голове события последних дней. Он не боялся завтрашней комиссии, почему-то в голове было пусто, а в груди совсем не было страха. Пусть уже будет, что будет. Какое-то равнодушие сковало его душу и не отпускало. Наверное именно так чувствуют себя осужденные перед казнью. Ничего уже не изменить, никаких выходов нет. Зачем тогда терзать себя лишний раз? Но ему все равно не спалось. Мозг пытался выстроить все события в одну логическую цепочку, но у него это никак не получалось. Слишком уж много их случилось за такое короткое время.

Поднявшись, он набрал в стакан воды из-под крана, и снова направился к дивану. Сделав пару шагов, он со всей дури засадил мизинцем ноги по ножке стола. Стакан вылетел из рук и полетел на пол, в глазах замелькали какие-то яркие кружочки, а через секунду, с задержкой, как это обычно и бывает, появилась боль.

– Ах ты ж...
– выругался он и схватился за мизинец, прыгая на одной ноге. Когда боль немного утихла, он, продолжая ругаться себе под нос, включил свет, и, схватив какую-то тряпку, принялся вытирать разлитую на пол воду. Ее было немного, так как она довольно быстро утекала куда-то вниз через щели досчатого пола домика Федоровича. Протерев пол насухо, он снова лег на диван. Мизинец еще немного ныл.

– Попил, блин, водички, - прошептал он себе под нос и закрыл глаза. Сон уже начал окутывать его своими мягким одеялом, но вдруг, какая-то мысль острой иглой воткнулась прямо в голову Ярослава.

– Ну, точно!
– воскликнул он и, вскочив с дивана, ринулся к двери.

***

– Федорович! Федорович, просыпайся!

– А? Чего? Приехали уже?
– непонимающе моргая глазами, проговорил старик.

– У тебя подвал есть?

– Есть, - кивнул тот.