Дневники Домового. Закрайсветовские хроники
Шрифт:
– Так, вроде всё взял, - сказал он сам себе и принялся перекладывать вещи на плот, - это Федоровичу, это повару... Так, это Ваньке-слесарю. Надеюсь, пригодится. А это... А это Василинке.
Ярослав улыбнулся и отбросил рюкзак на берег.
– Ну, вот и всё, - выдохнув, он отвязал веревку,
Эпилог.
– Правильно ты говорил, Федорович, - сидя на берегу и смотря куда-то вдаль, сам с собой говорил Ярослав, - весь мир состоит из людей. Любой мир. И твой, и мой. Только вот люди везде разные. Где-то жуки-навозники, где-то красивые бабочки. Я больше не хочу быть навозником. Не хочу копаться в этой лжи, в обмане, лицемерии, гордыне и зависти. Но и бабочкой мне тоже сразу не стать. Не хочу я тащить к вам на своих лапах всю эту грязь. Я бы конечно очень хотел сейчас сесть на этот плот и просто плыть по течению к вам, но...Убежать каждый может. Бросить свой мир и сбежать туда, где хорошо. Но это же неправильно! Так только слабые могут поступить, а вот построить Закрайсветово, хотя бы маленькое, хотя бы вокруг себя - это сложно и не каждый за это возьмется. Но я попытаюсь, Федорович! Я попытаюсь, кто-нибудь еще попытается и, быть может, появится и здесь, в моем мире это чудное место. И сразу сотрётся этот Край, который нас разделяет, и снова мы увидимся. Выпьем твоего любимого камышового чаю, закусим парой ложек
Ярослав поднялся на ноги и, расправив плечи, уверенно направился навстречу своей новой жизни, бросив в последний раз взгляд на уплывающий плот, на котором лежали несколько упаковок черного чая, набор отверток, небольшая коробка с двусторонними ложко-вилками и красивый букет небесно-синих васильков...
Там, на самом на краю Земли, В небывалой голубой дали, Внемля звукам небывалых слов, Сладко-сладко замирает кровь. Там ветра летят, касаясь звeзд, Там деревья не боятся гроз, Океаном бредят корабли, Там, на самом, на краю Земли. Что ж ты, сердце, рвeшься из груди? Погоди немного, погоди, Чистый голос в небесах поeт, Светлый полдень над Землeй встаeт.
"Там, на самом краю Земли"