Дневники Фаора. Ламий в мегаполисе
Шрифт:
– Аэль, что-то в последнее время ты стал слишком много себе позволять, чего не следует! – в изумрудных глазах женщины разгоралось неукротимое пламя гнева, его она была почти готова обрушить на не в меру ретивого подданного.
– Моя королева, я отправляюсь немедленно, чтобы исполнить вашу волю! – Адела отвесила витиеватый поклон, принятый при дворе, открыла портал и исчезла через миг.
Аэль, издав хриплый вопль ярости, бросился было за беглянкой, но Моргана, когда терпение лопнуло, точно мыльный пузырь, поцеловавшийся с острой веткой, что-то прошептала. Уже через пару вздохов фея подняла с пола
– Если я велю кому-то броситься со скалы или в огонь, он должен без промедления выполнить любой мой каприз! – она обвела полным презрения взглядом притихших придворных. – Всех вас это правило тоже касается! Тут все будет только так, как этого хочу я! До вас мне нет абсолютно никакого дела! Вы должны каждый день молиться, чтобы не лишиться моей милости! – она украсила лиф изумрудного платья заколдованным убийцей и велела музыкантам начинать играть, открывая вечерний бал в честь богини Дану.
Адела почти сразу нашла в компьютере в доме Иветты сброшенный туда Алёной файл и принялась внимательно слушать, не упуская из вида ни малейшего музыкального нюанса. Параллельно девушка размышляла о том, как сделать так, чтобы Аэль так и остался брошью с рубинами и больше никогда не докучал ей своим непрошеным вниманием.
Чутьё Ланнан Ши вынесло суровый вердикт: «Гнать в три шеи! Пронесётся по жизни, подобно урагану, не оставив ничего в сохранности. После чего умчится дальше в поисках новых ощущений и удовольствий».
Решив, что рисковать не стоит, бывшая пиктская ведьма, испросив у Морганы позволения, устроила себе многочасовую репетицию. Она внимательно следила, чтобы исполнение было идеальным и с поправкой на то, кто она есть сейчас. Заглянувший «на огонёк» Гекат, сразу понял, что в руках у небожителей появился приятный козырь. Он, не делая попыток охмурить прекрасную союзницу, внёс рацпредложение:
– Адела, ты в курсе, что Моргана уже до откровенного грабежа опустилась?
– Все до сих пор пребывают в шоке. Они прекрасно понимают, что теперь их владения и богатства могут в любое мгновение перекочевать в королевские сокровищницы. Правды искать, как показывает практика, у этой феи не только бесполезно, но и смертельно опасно. Она превратила своего любимого убийцу и фаворита Аэля в брошь с рубинами только за то, что он посмел попытаться увязаться за мной. Видимо, банальная женская ревность, помноженная на гипертрофированную манию величия! – яблоневая дева тихонько вздохнула и снова принялась негромко перебирать струны золотой арфы, ожидая продолжения разговора.
– Одар оскорблён такой подлой выходкой и жаждет отмщения. Ты с нами? Не знаю, какие у тебя счёты с ирландской задирой, но, как мне подсказывает чутьё, раньше была чем-то иным.
– О, все просто: Аэль убил по приказу Морганы пиктскую ведьму Аделу. Так вот, Ланн – это просто для того, чтобы враги не прознали, в кого обратился неприкаянный призрак. Его они мучили в плену долгие тысячелетия. Правда оба ни сном и не духом, какую змею пригрели на груди… – в изумрудных глазах было столько торжества, что бог колдовства сразу понял, что их будет прилежно держать в курсе того, что происходит в стане врага, совсем уж неожиданная союзница.
– Если ты не против, мне бы хотелось узнать, как тебе удалось
Адела модничать не стала, без затей рассказала всё. Как странно повлиял на неё амулет, изготовленный матерью Рина, и подаренный Алёне.
– Банши я не стала, но это и хорошо. К тому же, что-то пошло не совсем так, и я не являюсь вампиром в полном смысле этого слова. Предпочитаю бурные положительные эмоции, что выплёскивает зал во время моего выступления. Единственной проблемой, которую мне пока никак не удаётся решить, остаётся, как сделать так, чтобы Аэля в таком виде закопали в одном из сундуков Королевы Фей на как можно более долгий срок.
– Я шепну пару слов нескольким недовольным правлением Морганы. Они с удовольствием станут распускать слухи, что неблагодарный сид совсем голову потерял от белокурой барды. Чтобы поразить строптивую девицу в самое сердце, решил свергнуть свою госпожу с золотого трона.
Глава 29
– Ну, а я могу подтолкнуть Королеву Фей отправить брошку в один из самых дальних сундуков. Дескать, пусть посидит и подумает, где наломал дров. Да ещё и масла в огонь подолью, собрав все шепотки по будуаром, куда вхожа как любимая королевская барда. Алёна вам рассказала про подарочек по «лотерее в честь богини Дану»?
– Да уж. Она и простой смертной была боевой девицей, а теперь от неё шарахаются даже самые беспардонные и наглые ловеласы не только Античного пантеона, но и Волшебного народа. Никогда ещё ничего подобного мои глаза не видели.
– Чутьё подсказывает, что кроме наглых слухов про Аэля, Моргану ждут и другие подарочки от неизвестных доброжелателей, – взгляд блондинки заискрился безудержным весельем.
Гекат сразу понял, что Ланнан Ши уже предвкушает, как беспардонную ирландскую задаваку с помпой посадят в лужу у всех на глазах.
– Что ж, Адела, вам пора возвращаться к вашей повелительнице: уже темнеет. Никогда бы не подумал, что возможно пользоваться чужим амулетом и получить столь впечатляющие результаты под овации со стороны её многочисленных врагов. Королева Фей умудрилась рассориться даже с самыми старыми и доверенными из своих союзников.
Златокудрая Ланнан Ши вежливо попрощалась с жертвой фейского произвола и испарилась, растаяв в воздухе. Блондинка оставила после себя лишь очень нежный аромат яблоневого сада в самом цвету. Гекат тяжело вздохнул и тоже отправился раздавать своим новым помощникам ценные указания. Раз Аэль умудрился прогневать свою королеву, стоило сделать всё, чтобы опала продлилась как можно дольше.
– Играй, Ланн, играй! – капризно проронила Моргана. Выражение её взгляда бывшей пиктской ведьме совсем не понравилось.
Прислушавшись, девушка услышала едва слышные шепотки, обвиняющие синеглазого сида в дерзкой измене своей повелительнице. Адела так и не поняла, какие чары помогают добиться, что даже растения в тронном зале и плеск малинового вина из дарёного фонтана обвиняли зачарованного палача Королевы Фей в государственной и личной измене.
В это самое время я почувствовал слишком сильное напряжение магических и колдовских токов. Оно без всяких предсказаний били гулкий набат у меня в голове, предупреждая об опасности.