Дневники Фаулз
Шрифт:
Я планировал встретиться с Джинеттой в Беллаке [206] в следующую среду, и теперь вижу, как наивно что-то загадывать наперед. Я всегда заболеваю накануне важных поездок. Но этот раз — особенный. Если в среду я буду болеть, у нас больше не будет возможности увидеться: в пятницу она уезжает отдыхать. Спасибо Господу за нее. Большое утешение, если ты сумел вызвать любовь хотя бы у одного человека. Мне оно было нужно, потому что родители давно отошли от меня.
206
Город на пути из Пуатье в Лимож, где жила Джинетта, был удобным местом для встреч.
На этой неделе у меня из головы не шел Шпицберген [207] . Там сейчас тепло и сухо. Мне представлялись птицы, цветы, лето и снег. Но самое главное — полное одиночество. Я постоянно воображал, как поеду туда, буду там жить — одинокий и счастливый. Мне нужно место,
Если я умру. Постарался привести дела в порядок. Мои книги отдать Джинетте. Это все, что у меня есть. Что-то на память немногочисленным друзьям — хоть они и далеко. Возможно, что-то можно извлечь из моих бумаг, планов; сейчас мне трудно писать, думать, меня тянет ко сну.
207
Летом 1949 г. Дж. Ф. принимал участие в экспедиции, организованной. Севернским фондом по изучению диких птиц, чтобы подтвердить наличие редкого экземпляра — гаги Стеллера в Арктике. О Шпицбергене — архипелаге островов в Северном Ледовитом океане — Дж. Ф. упоминает часто, хотя на самом Шпицбергене во время этой орнитологической экспедиции (см. Введение, с. 12) не был. Рассказы о необыкновенной уединенности этого места произвели на него глубокое впечатление.
8 июля
Возвращаюсь, еще трясущийся и ослабевший, к жизни. Доктор диагностировал солнечный удар средней тяжести. Руссо: «Je puis bien dire que je ne commencais de vivre que quand je me regardais comme un homme mort» [208] . У него было гораздо больше, чем у меня, причин представлять себя мертвым. Хотя рост познаний во всех вопросах означает и большую осведомленность в вопросе смерти.
10 июля
Ездил в Беллак повидаться с Джинеттой. Два часа езды жарким июльским днем по ровной лесистой местности Пуату и Лимузена — и ты в сонном городке на вершине большого холма, откуда видна синеватая гряда гор Мон-де-Блон, — ландшафт напоминает дартмурский; горы живописно удалены, к ним словно ведет слегка помятая ковровая дорожка из поросших лесом холмов.
208
Достоверно заявляю, что только тогда начал жить, когда представил себя мертвым. «Исповедь».
Огромная радость при виде Джинетты. Иногда с моих губ любовно срывалось «une caniche» [209] ; и действительно, счастье, которое я испытывал от встречи с ней, было похоже на многажды увеличенное удовольствие от вида домашней четвероногой любимицы, когда сознаешь, что тебя по-прежнему высоко почитают. Не думаю, что смею презирать собачью преданность только из-за того, что сам на нее не способен, — слишком уж m'efiant [210] . На самом деле я хотел бы иметь это в себе.
209
Мой пуделек (фр.).
210
Подозрительный (фр.).
Долгое возвращение домой в train omnibus [211] . В моем купе сидела женщина лет пятидесяти — шестидесяти в траурной одежде. Она нервно оправляла на себе платье, то и дело обнажая колено. Не будь женщина такой старой и уродливой, я бы подумал, что она заигрывает со мной. А так мне кажется, все дело в том, что она впервые надела платье из черного нейлона и никак не могла привыкнуть к ощущению новизны.
11 июля
Тур де Франс. Сегодня в течение двух или трех часов участники этой акции — вереница грузовиков, джипов, мотоциклов — ехали по улицам Пуатье. Рекламировали почти все товары. Жители покинули свои дома. Когда появились велосипедисты, ажиотажа уже не было. Они промчались блестящей цепочкой один за другим и через минуту или две скрылись из виду. Яркие трикотажные костюмы, шуршание шин. Люди аплодировали, но особого веселья не было.
211
Пассажирском поезде (фр.).
20 августа
Вчера, в воскресенье, я вернулся из двухнедельного путешествия по Швейцарии, австрийскому Тиролю и Баварии. Поехал, не сомневаясь, что путешествие разочарует меня, но все случилось наоборот: я пребывал в непрерывном восторге. Вчерашний вечер резко оборвал постоянно звучавшую во мне музыку — я переживал расставание с новообретенными друзьями острее, чем когда-либо. Только два случая были подобны этому.
Первый произошел еще в отрочестве, тогда я влюбился в девочку в Норфолке. Мне было тринадцать или четырнадцать лет, и я до сих пор помню, как сидел в своей комнате на Филбрук-аве-ню, 63, охваченный невероятной — ведь в этом возрасте она иррациональна и невыразима — тоской в сердце.
И второй раз, когда покинул Экс-ан-Прованс; тогда я всю ночь не спал в поезде Марсель — Париж, страдая от того, что уезжаю [212] . Я написал стихотворение — при отсутствии прочих достоинств оно было по меньшей
212
Дж. Ф. вспоминает лето 1948 г. См. Введение, с. 11.
213
Подругами (фр.).
Здесь же был род корпоративной, всеобщей любви. Остальные члены группы были родом из Туара или Пуату, большинство знали друг друга с детства. Они больше напоминали семью, чем группу молодых людей. Средний возраст около девятнадцати. Я был одним из самых старших. Психологически, возможно, моложе. До поездки я знал только одного — Андре Броссе. Он нес в себе полную противоположность общему духу группы. То были свежесть, веселье, простота, сентиментальность, непосредственность. Время от времени игривая волна возносила нас на мгновение в страну вечной юности. Но движение автобуса тут же возвращало в реальное время, напоминая об одной из величайших истин — всему вечному недостает изюминки. Если рассматривать эту поездку только как отдых, то условия были не самые идеальные: стояла плохая погода, кемпинги оставляли желать лучшего, были и организационные недостатки. Однако, оглядываясь назад, я вижу только мелкие помехи, которые отступали перед безудержным весельем и единодушием группы.
Жизнь в автобусе напоминает жизнь на корабле. Совокупность отдельных личностей — все пассажиры туристского автобуса — постоянно, неотступно вместе. Для психологического анализа лучшего транспортного средства не подобрать, это в своем роде увеличительное стекло. Все пороки и добродетели, очарование и уродство видны и даже преувеличены. Вне зависимости от того, хороший получился состав или плохой, вы оказались в нем и разделяете его судьбу. В моем случае состав был подобен виноградному вину, молодому и пьянящему.
Группа делилась на vieux и jeunes [214] (классификация «молодых»). Свежесть и обаяние шли от последних. Моник Бодуэн, самая юная, так и излучала веселье, энергия ее переполняла, в ней проступали то enfant terrible [215] , то Бетти Хаттон, то усталое дитя; голос ее — словно под воздействием алкоголя, хриплый, сиплый — часто срывался; у нее был талант петь не в лад, намеренно говорить gaffe [216] , выбирать точное время для шпилек и bon mots [217] ; в придачу к этому — темные живые глаза, лукавая улыбка, тугие косички, круглое загорелое личико, полные щечки; в ней было что-то индейское, но в целом то был латинский тип красоты. Французский. Эта полуженщина-полудевочка за внешним озорством скрывала провинциально-наивное простодушие, и я находил ее очаровательной. Полагаю, Моник была самой умной из девушек. Она делала вид, что ее шокируют gauloiseries [218] , а ее поведение при этом было более gaulois [219] , чем сама gauloiserie. Когда кто-то рассказывал что-нибудь подобное, она несколько раз повторяла «d'ego^utant personnage» [220] и притворялась, что затыкает уши. А как она любила пирожные! То, как она поедала пирожные с кремом, было наглядной картиной плотского наслаждения. Когда Моник произносила особенно шокирующие фразы, на ее губах блуждала застенчивая и несколько напряженная улыбка, в ней присутствовали и удовольствие и страх. Возможно, этот женский тип самый привлекательный — острая на язык девчонка-сорванец, не теряющая, однако, своей женственности. Невозможно устоять перед этим хриплым, непринужденным голосом, переходящим от нежности к карикатурному пародированию, от разногласий к гармонии, от сопрано к контральто, но всегда сохраняющим индивидуальность. А ведь она еще школьница. Такой характер — порождение более свободного, более благородного, более чувственного и, возможно, более декадентского общества, чем то, что существует у нас в Англии. В каком-то смысле Моник представляет именно то, что так нравится иностранцам во Франции.
214
Стариков и молодых (фр.).
215
Ужасный ребенок (фр.).
216
Бестактности (фр.).
217
Острот (фр.).
218
Игривые истории (фр.).
219
Игривым (фр.).
220
Противный человек (фр.).