Дневники герцогини
Шрифт:
Шарлотта натянуто улыбнулась:
— В тот вечер положение было беспрецедентным.
— Игре веером учатся так же, как фехтованию, — сказал сэр Годфри. — В руках умелой женщины веер может сказать многое.
Гидеон уставился на Шарлотту.
Сэр Годфри подошел к другому прилавку и достал два разных веера.
— Этот, — он раскрыл черный веер, уперев руку в бедро как тореадор, — для траура. — Сэр Годфри поднял веер к глазам. — Можно спрятать слезы и все-таки выразить горе.
— А это, —
Сэр Годфри согласно качнул своим веером.
— Видите, ваша светлость, между невестой и женихом нарисован купидон?
— Хм. А я думал, это родившийся до свадьбы младенец.
— Мне нужен этот веер, — сказала Шарлотта.
— Безусловно, — согласился сэр Годфри.
— Он выглядит точно также, как тот, который у тебя есть, — заметил Гидеон.
— Каждый день и каждый вечер я использую другой веер, разве ты не заметил?
— Не это в женщине первым делом привлекает мой взгляд.
Шарлотта и сэр Годфри переглянулись, никто из них не отважился попросить Гидеона уточнить.
— Леди вряд ли может учить этикету, не имея под рукой целого ассортимента вееров, — помолчав, сказал сэр Годфри. — Чтобы продвигаться в обществе, нужно выучить секретный код.
— Код? — усмехнулся Гидеон. — Вы хотите, чтобы я поверил, будто дамы своими веерами передают сигналы, словно военные барабанщики?
— Без крайней необходимости леди этого не сделает; — сказала Шарлотта. — Учитывая ваш огромный опыт, ваша светлость, я полагаю, вы были предметом многих тайных разговоров.
— Может быть, — пожал он плечами. — Откуда мне было знать?
— Покажем ему? — взглянул на Шарлотту сэр Годфри.
— Непременно.
Легким движением сэр Годфри наполовину раскрыл черный веер и несколько раз легко коснулся лба.
— Это значит «Мои мысли всегда с вами».
— А это, — Шарлотта открытым веером дотронулась до левого уха, — «Будьте осторожны, за нами следят».
В ответ сэр Годфри несколько раз махнул открытым веером в свою сторону.
— Это «Я хочу с вами танцевать».
Шарлотта, держа закрытый веер в правой руке, указала на сердце.
— А это — «Я вас люблю». Чтобы показать, что разговор закончен, веер полностью раскрывают.
Сэр Годфри и Шарлотта продолжали урок. Гидеон, не проронив ни слова, стоял между трепещущими веерами, пока Шарлотта не шепнула:
— Ваша светлость, грубо не высказать комментарий.
— Извините, — покачал головой Гидеон. — Я так ошеломлен, что дар речи потерял. Подумать только, эти тайные разговоры велись всю мою жизнь, а я об этом и понятия не имел. Возможно, надо мной смеялись, танцуя менуэт, а я ни о чем не подозревал.
Надув губы, Шарлотта аккуратно положила веер на прилавок.
— Я бы хотела
— Да? — спросил Гидеон.
— И дюжину тюлевых вееров с пасторальными сценами.
— Дюжину? — улыбнулся ей Гидеон. — Дорогая, у тебя только две руки, и у меня сотня идей, какое им найти применение.
— Остальные веера для академии, — улыбнулась сэру Годфри Шарлотта.
— До чего же я глупый, — сказал Гидеон.
Шарлотта притворилась, будто не слышит его.
— Пожалуй, дюжины мало. Пластинки часто ломаются во время занятий. На всякий случай давайте двадцать. О, и леди Сара… мне нужны подходящие веера для маленькой девочки.
Сэр Годфри сиял от удовольствия.
— Мудрое вложение, мисс Боскасл, его светлости повезло, что он нашел такую проницательную леди. Кстати, я получил новую партию дневников в кожаном переплете.
— Для чего? — поинтересовался Гидеон.
— Человек вашего происхождения, ваша светлость, должен сознавать значительность своей жизни и записывать все подробности в собрании элегантных дневников.
— В собрании?
— Историю следует фиксировать для потомства, — возвысил голос сэр Годфри. — Вообразите трепет своих потомков, когда через сто лет они прочитают размышления предков, которые без этого были бы всего лишь пылящимися на стене портретами.
Гидеон уставился на Шарлотту. Если потомки прочтут ее размышления, то ста лет не хватит, чтобы оправиться от шока.
— Восхитительная мысль, — сказал он. — Запишите веера на мой счет. А дневники пока подождут.
Сэр Годфри просиял.
— Все трепещут в ожидании герцогской свадьбы.
— В самом деле? — Гидеон взял Шарлотту за руку и потянул от прилавка. Краем глаза он заметил, что мисс Пеппертри и две юные леди живо прислушиваются к разговору. — Всего доброго, сэр Годфри…
— Насколько я понимаю, столик для игры в триктрак вас в медовый месяц не заинтересует?
— Благодарю, но у меня на уме другие игры с невестой.
Сэр Годфри поклонился.
— Всего наилучшего вам обоим. Почту за честь служить вам и впредь.
На следующее утро, спустившись вниз, Шарлотта обнаружила пакет, доставленный частным курьером. На миг ее переполнила надежда, что какой-то добросердечный незнакомец нашел и без лишнего шума переправил ей потерянный дневник.
Но когда, оставшись одна, она села за стол и развернула пакет, его содержимое оказалось куда более скандальным, чем ее неразумные «признания» в дневнике. Красной шелковой лентой было перевязано собрание детальных рисунков разнообразных эротических актов.