Дневники и записные книжки (1909)
Шрифт:
В нашем обществе людям, желающим следовать законам любви, предстоит прежде всего деятельность отрицательная: не делать того, что делал и что делается вокруг тебя.
[12 мая 1909.)
Жив и даже здоров, но не чувствую уже с прежней силой радость любви. Чувствую не с прежней силой, но, могу смело сказать, чувствую эту радость любви и подчинения себя одной воле Бога больше, гораздо больше, чем прежде.
Вчера писал этот дневник, потом ездил к Гале. Зося неприятна мне, и надо усилие, чтобы быть в любви. И прекрасно: матерьял. Немножко поправил о любви. Всё ужасно плохо в сравнении с замыслом и важностью предмета. Очень интересные письма.
Вчера поправил о государстве и о любви. Мало и плохо. Ездил в волостн[ое] правление. С 3[осей] лучше, не сержусь. Вечером письмо ругат[ельное] от Великанова. Неприятно, но больше его жалко. Как я рад. Душевное состояние не от физ[ических] причин. Благодарю Бога. Погода лучше. Писал много о любви, средне, скорее, плохо. Записать надо одно:
1) Большие мыслители: Хр[истос], Лаотзе откроют истину, люди пониже их духом, ученики (Павел) принизят, приспособят к большинству. Большинство еще принизит, установит легенды. Чем больше круг, тем мельче. А потом явятся уж люди чуждые веры, к[оторые] закрепят. (Не то, глупо.)
Написал письмо Ч[ерткову].
Сейчас выстрел и визг собаки. Верно, убили. Прямо почти физически больно и жалко того, кто убил. Благодарю и за это. Какая радо[сть] жить любовью!
Теперь 6 ч[асов], иду обедать.
Довольно много писал о любви. Не дурно, подвигается. За завтраком С[оня] б[ыла] ужасна. Оказывается, она читала «Дьявол», и в ней поднялись старые дрожжи, и мне б[ыло] оч[ень] тяжело. Ушел в сад. Начал писать письмо ей то, ч[то] отдать после смерти, но не дописал, бросил, главное, от того, ч[то] спросил себя: зачем? сознал, ч[то] не перед Богом для любви. Потом в 4 часа она всё высказала, и я, слава Богу, смягчил ее, и сам расплакался, и обоим стало хорошо.
Вчера вечер прошел, как обыкновенно. Приятные известия о Фельтене, его суде. Нынче встал рано, пошел в сад, написал письмо Молочн[икову]. Подслушал разговор Копылова с прохожим — скверные слова и неправда, и какое удивительное, ужасное безверие. (Далее в подлиннике начало недописанного слова, без которое следует считать незачеркнутым по ошибке). Тяжелое чувство испытал. Тяжелое чувство еще со вчерашнего. Лучше, чем прежде, но нет того радостного спокойствия, к[оторое] б[ыло] в начале. Письма получил тоже тяжелые — Копыл и крестьянин обличающий. И просители. Хочется, хочется умереть. И без недоброго отчаянного чувства, а просто уйти к Нему и уйти от них (Слово них написано очень мелкими буквами).
Никогда не испытывал такого сильного желания смерти, спокойного и твердого и радостного желания. Кажется, ч[то] нечего делать здесь. Разумеется, только кажется. Если держат меня здесь, то есть и дело, постараюсь делать его. Ohne Hast, ohne Rast [Без поспешности и без промедления.]. А слава Богу, опять от этого желания смерти стало на душе хорошо.
Нет, нехорошо. Совсем не хорошо. Оч[ень] нравственно упал. Вчера целый день и вечер б[ыл] плох. Приехал Эйнрот и пришел Никол[аев]. Я им стал жаловаться на свою жизнь. Кроме того, два злые письма — одно от Копыла, другое от крестьянина революц[ионер]а, да еще стихи о земле, всё это совсем победило меня. И куда делась преданность воле Б[ога] и радость того, ч[то] бранят, равнодушие к славе людской и сосредоточение жизни на любви ко всем. Оч[ень], оч[ень] плох. Признак того, ч[то] то состояние б[ыло] преимущественно физич[еск]ое. Теперь физическое худо — и ослабел. Но не сдаюсь и не сдамся. Болезнь опять есть матерьял, над к[оторым] работать. Держаться в неделании во время болезни.
Сейчас вышел: одна — Афанасьева дочь с просьбой денег, потом в саду поймала Анисья Коп[ылова] о лесе и сыне, потом другая Коп[ыло]ва, у к[отор]ой муж в тюрьме. И я стал
4 часа. Писал статью Рев[олюция] слабо, плохо. Оч[ень] слаб. Духом лучше. Да, да, радуйся, когда тебя ругают. Ничто так не загоняет в себя. Написал маленькие письма. Поехал было верхом, вернулся от дождя.
Вчера вечером пришла почта. Письма незначительные, но в газетах мои письма: священнику и Трегубову. И как пьянице вино, так мне эти письма, и сейчас забота о суждении людей. Должно быть, от того, что я не чувствую уже телесных похотей, я особенно болезненно чувствую тщеславие и не могу освободиться. Вчера, зная, ч[то] письма эти заставят меня говорить про них, подумал, что надо не говорить, особенно при сыне Сереже. Так что и воздержался от тщеславия ради той же заботы о мнении людей, ради тщеславия. Никогда еще так не страдал от изжоги, как вчера вечером и нынче всё утро. Спал хорошо, встал поздно. Человек 10 просителей, я всем отказал, без досады, но можно б[ыло] лучше. Потом пошел в сад поправлять коректуру Нового Кр[уга] Чт[ения]. Очень он не понравился мне. Поправил. Сейчас пью кипяток, но ничего не ем. Записать:
(Дальнейшие записи этого числа печатаются по исправленной рукой Толстого копии, вложенной в тетрадь Дневника, все они отчеркнуты сбоку зеленым карандашом.)
1) Правда, ч[то] то болезненное сознание тщеславия, к[оторое] я испытываю, происходит от ослабления других соблазнов, но и помимо старости это один из самых губительных соблазнов. Он губителен, главное, тем, ч[то] подменивает религиозное чувство или сознание. И потому это едва ли не худший, вреднейший из соблазнов. Для других вреден, противен сладострастник, скупец, гневливей, лжец, но для себя самого хуже всего тщеславный человек, делающий всё для мнения людей. — Там есть предел, здесь нет.
2) Только одна вера освобождает человека от этого рабства перед мнением людей.
3) В воспитании первое дело приучить детей (да и людей) к тому, чтобы у них были поступки, независимые от мнения людей.
4) Особенно могущественно это чувство п[отому], ч[то] оно соприкасается с любовью, преимущественно с желанием быть любимым, и представляется в виде любви. «Я не делаю противн[о] мнению людей, чтобы не огорчить их, и делаю по-ихнему; чтобы сделать им приятное». Да, хорошо упражняться в делании добрых дел, не одобряемых людьми.
6 часов. Ничего не работал, оч[ень] слаб. Ездил верхом. Записать:
1) Богопочитание любовью тем важно, что всякое другое богопочитапие или вовсе не требует усилия, или, если требует, то усилия легкого, внешнего встать, пойти в церковь, произносить слова молитвы и т. п., тогда как богопочитание любви к людям требует внутреннего, духовного усилия: вспомнить, что перед тобой проявление Бога, и вызвать в себе то высшее духовное состояние, на к[оторое] способен.
2) Бог не в храмах, не в изображениях, не в словах, не в таинствах, не в делах человеческих, а в человеке, в самом человеке; перед ним, перед проституткой, палачом, пригова[рива]телём к казням, перед этим благоговей, созерцая в них Бога.