Дневники Пирамиды
Шрифт:
То, что золото было поддельным, американцев не пугало. Ведь они должны были его получить обратно по договору о вооружении своего кавказского сателлита. Та же его часть, которая должна была попасть в среду террористов, вообще не вызывала опасений, так как аналогичным образом, но более длинными путями, возвращалась в США.
Однако где-то во всей этой сложной схеме случился прокол, и образцы слитков попали в Иран, с которым Пирамида находится в тесных отношениях с незапамятных времён, ведь Иран — страна ариев, южных потомков Пурвы из рода Вестников
Разумеется, Князь узнал об этой операции и придумал свою контроперацию: золото должно было быть эвакуировано из Праги в подземные уральские копи при помощи телепортационного аппарата, принятого нами тогда за уничтожитель золота, а ранее мною — за банальный ключ от секретного хранилища.
На самом деле это единственное в мире устройство, позволяющее за доли секунды переносить огромные массы заданного вещества через пространство. Секрет его безнадёжно утерян вместе с Хранителями. Но даже сам факт его существования объясняет многие загадки строительства пирамид в Древнем Египте.
Так вот, продолжал Семён своё повествование, операция Князя была проста, надёжна и эффективна. Каждый из её участников, в том числе и Вацлав Гавел, не говоря уж о тебе и Маргарите, получил свою версию событий, рассчитанную так, чтобы с наивысшей вероятностью заставить человека выполнить все предписания. Кому-то ближе была версия о библиотеке, кому-то — о евгенистах, а кому-то казалось, что он выявляет внутренних врагов страны и ограничивает влияние вездесущих американцев.
Только сам Князь и разработчики операции, не покидавшие Москву до успешного её окончания, знали подробности.
— В их числе был и я, — добавил Семён. — Теперь тебе понятно, с кем ты связался?
— Да, — ответил я сдержанно, хотя внутри меня яростно спорили две личности: молодой Ваня, ещё веривший в идеалы добра, пусть даже и с кулаками, и новый, ещё неосознанный Иван, называемый в Пирамиде Растущим, которому, по большому счёту, было откровенно наплевать на мелкие людские инсинуации, выяснения отношений и моральные оценки.
— Рита когда узнала? — спросил я.
— Недавно, прошлой весной, по-моему, — ответил Семён, немного помолчав.
Он пристально вглядывался в меня, пытаясь понять, о чём я думаю.
— Но ей Сам рассказал, она не от меня узнала, — добавил он, — так что не из-за меня она так внезапно исчезла.
— Надо полагать, Князь посвятил её в детали тоже неспроста. Был у него и на это определённый расчёт. Великий стратег! Он точно знает время и цену информации… Как же это он в тебе ошибся, а? Или же… я всё это сейчас услышал тоже по его воле?
Семён покраснел.
— Я отказывался, но мне пришлось. Он убедил меня, ей-богу! В конце концов, ты должен знать всю правду. Кто, если не ты?
— Ещё немного, и я почувствую себя богом, — бросил я резко. — Ладно, Сеня, как видишь, я принял информацию к сведению, и сейчас не испытываю ни злости, ни восхищения, и не чувствую себя обманутым. Тогда я был другой, и на месте Князя, наверное, я-сегодняшний поступил
Семён восхищённо глядел на меня во все глаза.
— Так ты поедешь в Рим? — спросил я его.
— Конечно, монсеньор! Честно говоря, соскучился я по делу, да и что скрывать, дома мне сейчас живётся не слишком комфортно.
Он как-то уныло улыбнулся, и мы, наконец, попрощались.
Попрощались, чтобы больше никогда не увидеться.
Глава 13. Римские дела
Надо отметить, что отправляя Семёна в Рим, я предполагал для него лёгкое развлечение в профилактических целях, не более того. Ну что с того, что какой-то учёный получил разрешение поковыряться в архивах Ватикана? Напишет диссертацию, прочитает курс лекций, и на этом всё закончится.
На деле же всё оказалось существенно сложнее, так что мне, находясь в Кировске, пришлось помогать Семёну при помощи вмешательства третьего уровня.
Впрочем, пойдём по порядку. Итак, он отправился в Рим.
Старший оперативник вроде Семёна обладает не только огромным количеством навыков и колоссальным опытом работы в различных местах земного шара. Он также обладает полномочиями привлекать к работе местных апликаторов и проникать на любой объект вне своего сектора Пирамиды. Достаточно получить согласование кураторов — местного и начальствующего. В нашем случае местным куратором Пирамиды в южно-европейском секторе был кардинал-священник Павел Пуар, а начальствующим для Семёна, очевидно, был Князь.
Кардинал прекрасно осознавал угрозы текущего момента, неоднократно высказывая свою позицию в интервью, и поэтому деятельность московского сектора по сохранению ценностей приветствовал и поощрял. С ним было нетрудно договориться о работе Семёна в Италии, более того, он пообещал оказывать всяческую поддержку в поимке злосчастного учёного.
Дело в том, что активные действия так называемой группы «банкиров» по разрушению базовых моральных ценностей, выражающиеся, прежде всего, в судебных исках против прелатов Католической церкви, массовых акциях нетрадиционных меньшинств, пропаганде свободных отношений и однополых браков, в последнее время стали ощутимо подталкивать католиков к критике западного общества. В частности, наш кардинал Павел Пуар в своих статьях и интервью часто говорит о разрушении моральных устоев на Западе.
Впрочем, в этом нет ничего удивительного, так как он — высший посвящённый, знакомый с Князем ещё со времён Ивана Грозного, и интересы Пирамиды, прямо противоположные интересам «банкиров», весьма близки кардиналу и как посвящённому, и как прелату церкви.
Семён должен был встретиться с Павлом Пуаром в базилике Санта-Прасседе, дабы получить официальное разрешение на доступ к архивам Ватикана.
Но с самого момента его прилёта в Рим всё пошло не так, как планировалось.
Во-первых, вместо аэропорта Чампино самолёт сел в аэропорту Леонардо да Винчи «по техническим причинам».