Дневники теней. Книга первая
Шрифт:
Как оказалось, в дальнейшем подобные опыты не поддерживали и остальные люди, которые, увидев очередное моё издевательство над животным миром, торопилась рассказать об этом родителям.
К семи годам моим мучения стали подвергаться и люди, но в отличие от мелкой живности они были более бдительны и пресекли почти все мои проказы. Нет, смерть людей меня не интересовала - я уже насытился смертью в более юном возрасте. Меня больше стало интересовать то на чем держится жизнь. Почему человек, каким-то чудесным образом зародившийся в родительском чреве растёт, появляется на свет, начинает дышать и жить в целом. Что заставляет
Наслушавшись вдоволь от матери про божественное создание мира, душу и загробный мир я принял решение самостоятельно изучать загадочное устройство живых существ. Для начала я решил вернуться к старым знакомым - лягушкам. Препарирование их оказалось не самой приятной вещью, ведь они были скользкими и всячески пытались вырваться из моих рук с момента их поимки и до самого последнего вздоха. Очередное разочарование постигло меня, ведь внутренности выпотрошенных подопытных не смогли поведать мне о тайнах бытия. Но как же мне постичь истину, если живые её не знают, а мёртвые говорить не умеют? В этом возрасте для меня этот вопрос остался загадкой.
С возраста десяти лет я принялся ходить на кладбище, пытаясь всяческими манипуляциями пробудить мёртвых к жизни и получить ответ на столь значимый для меня вопрос. Эффекта мои действия не возымели, ведь я был настолько несведущ тогда, что сейчас становится смешно от этих воспоминаний. Вернее, эффект был и какой! В один из таких походов, когда мне было тринадцать лет, меня заметил житель моей деревни и отвёл на всеобщий совет, который был собран по мою душу. К моему счастью меня признали сумасшедшим, а не колдуном и, не смотря на сопротивление родителей, отправили в место, напоминающее современный детский дом. Папа остолбенело стоял и смотрел на меня. В глазах одновременно читались укор и пустота. Мама рыдала, сотрясаясь в истерике, периодически пробегая глазами по окружающим людям в поисках помощи и поддержки. Но поддержки, а тем более помощи никто не оказал.
Сборы были скорыми и, не дав толком проститься с родными, я был отправлен в новое место жительства тем же днем.
Приют
Первые впечатления всегда обманчивы - это истина и ничто её не изменит. Приветливость и доброжелательность людей легко сменяется агрессией и безразличием, а неприятные или невзрачные люди оказываются душевным, искренними и добродушными. Люди, проходящие мимо, часто улыбаются нам, но что сокрыто за этими улыбками одним только им ведомо. Как часты случаи в истории, когда любезные соседи, которые так рады вашему везению, кляузничают и наговаривают на вас для своей выгоды. Когда друзья предают ради возможности приобретения ценных благ, а супруги травят друг друга, ища финансовую или моральную выгоду. В свою очередь известны случаи, когда враги помогают друг другу, найдя в себе человечность при взгляде на сложившуюся ситуацию, а страшный человек, преследующий тебя, на самом деле оказывается твоим защитником. Так сложно оценить людей и предсказать их поведение, что даже опытнейшие психологи ошибаются, не говоря уж о простом народе.
Так случилось и со мной.
Мой новый приют представлял собой двухэтажный деревянный дом, построенный колодцем. Основной вход в здание, с двустворчатыми дубовыми дверьми, был расположены с лицевой части. Вторые двери, выглядевшие так же и находившиеся напротив
Привезли меня на грязной телеге, запряженной двумя чумазыми плешивыми лошадьми. Транспортное средство принадлежало нашему соседу, который как раз собирался ехать в соседнюю деревню, в которой и располагался приют.
– Поторопись, сорванец! У меня нет времени с тобой возиться. Быстро отдам и поеду дальше, так что без препираний, - проворчал он подгоняя.
Препираться я и не собирался. Место мне сразу же приглянулось - оно наводило некий ужас, особенно в стоящую тогда хмурую погоду, благодаря которой создавалось столь удачное заднее освещение.
Откликнувшись на стук, двери нам отворили двое - мужчина и женщина. На вид им было около пятидесяти лет. Похожие друг на друга, словно брат и сестра, они одинаково слащаво улыбались, всем своим видом показывая участие к моей судьбе. Оба отворивших дверь были одеты в строгий синий шерстяной костюм с золотыми пуговицами, на каждой из которых красовалась аккуратным тиснением буква “Ф”. Лица у них были овальной формы, без ярко выраженных скул. Вытянутую форму лица подчеркивали длинные, до плеч, белокурые волосы. Глаза были округлые и широкие, губы – пухлы, а брови и ресницы белы настолько, что едва выделялись на лице. Единственным ярко выраженным атрибутом лица, обладающим угловатой формой, был их нос. Весь внешний вид их говорил о заботе и безобидности.
– Добро пожаловать в дом Финтюа - дом, где бедные детишки обретают счастье и покой, - проговорили они хором уже давно заученную фразу.
– Я что-то должен оформить или вы так заберёте этого мальчишку? Вот постановление, на основании которого я его сюда привёз.
– О, что вы, хватит и этого постановления. Вы хотите осмотреть наш дом, чтобы убедиться в безопасности мальчика?
– Я вам верю на слово. Тем более, что я тороплюсь. Только учтите, что он странноват. Может вытворить какую-нибудь пакость.
– Ничего, мы поладим. Все будет хорошо.
Доброжелательность и заверения, что все будет хорошо меня обрадовали. Может быть эти люди поддержат мой интерес, и мы сможем экспериментировать вместе? В моей голове зародилась надежда. Да, не в душе и не в сердце, а именно в голове. Ведь надежда - это план на какую-нибудь возможную реальность, а не чувство.
Сосед потрепал меня по голове и, развернувшись, наскоро направился к своей телеге.
– Проходи. Чувствуй себя как дома. Ведь он, надеемся, таковым для тебя будет долгие годы. Мы проводим тебя в комнату и поможем расположиться.
Моя комната оказалась шестой по левую руку от входа. Окна выходили во двор, который в этот момент был пуст. Из мебели имелся аккуратно выполненный деревянный стул, кровать с резными ножками в форме львов и спинкой, напоминающей волны, стол с такими же ножками и двухсекционный шкаф. Надо сказать, что убранство у меня дома было куда более скудным.