Дни и ночи
Шрифт:
— Можно, — Тимофей аккуратно закрыл дверь. — Если это до утра не подождет, — как-то напряженно заметил он, скосив глаза ей за спину. На бутылку.
Нет уж, завтра ее решимость может и испариться. Саша отрицательно покачала головой, уверенно выдержав его тяжелый, сумрачный взгляд.
Глава 8
— Я вас чем-то обидела? — спросила Саша, осторожно отступив, чтобы не задеть стекло.
И с удивлением поняла, что среди осколков валяется что-то, похожее
— С чего вы взяли? — с искренним удивлением спросил Тимофей, подойдя так, чтобы стать между ней и столом.
Бутылку, что ли, пытался спрятать? Так поздно уже.
— Возможно с того, что вы и двух предложений не произнесли в мою сторону с тех пор, как вернулись от отца Николая, да и в глаза не смотрите, — заметила она, видя что и сейчас он смотрит в сторону.
Тимофей дернулся, будто хотел что-то сделать. Поднял голову, впервые за весь день действительно посмотрев на нее и, резко выдохнув, сел на стол, сдвинув весь беспорядок, покрывающий столешницу, в сторону.
— Нет. Я не обиделся на вас, Александра Олеговна, — как-то невесело улыбнувшись, покачал он головой, и махнул ей на единственный стул.
Видимо предложил сесть, но Саша не захотела, так она хоть немного сравнялась с ним в росте. А сядет — он снова над ней нависнет.
— Извините, если создалось такое впечатление, — Тимофей опять отвел глаза.
— Да, ничего, — Саша обхватила себя руками, не имея ни малейшего представления о том, что же с ним такое, и как ей достучаться до него. Не приснилось же ей утро, в самом деле?! — Я просто… волновалась, что могла вас чем-то задеть, не заметив этого.
Он вздернул голову и уставился на нее. То и лицо не поворачивал, а теперь даже не мигал, смотрел и смотрел. Саше стало неловко.
— Извините, что заставил вас нервничать, — каким-то странным голосом вновь извинился он.
— Да, что вы все прощения просите?! — не выдержав, Саша всплеснула руками. — И почему у меня такое чувство, что я должна начать извиняться?! — она запустила пальцы в волосы, растрепав и без того не идеальную прическу.
У нее было ощущение, что они ходят вокруг, да около и никто не решается затронуть то, что волновало обоих. А Саша даже уловить не могла, чего же они избегают. Словно в туман забралась.
— Извините, — опять выдал Тимофей и развел руками. Улыбнулся грустно и сам взъерошил волосы. — Я не знаю, почему у вас такое чувство, вам передо мной извиняться не за что, — он отвернулся. — Может, все-таки, завтра поговорим, — глухо предложил Тимофей. — Я…, - он замолк и с силой сжал челюсти, Саша видела как напряглись мышцы на его скулах. — Я не особо адекватен для общения, — почти выдавил он из себя, с силой вжав кулак в стол.
Саша так поняла, что это он о своем опьянении говорил.
Даже странно, но Тимофей вел себя вполне адекватно, как для того количества алкоголя, которое, предположительно, выпил. А откладывать на завтра то, что и сегодня понять не могла,
Ее это не радовало.
— Я ничего не понимаю, — с каким-то отчаянием резко выдохнула она, отвернувшись от него. И уставилась на полку, где стояли модели корабликов в бутылках. — Ничего, — Саша потерла виски, догадавшись, что за осколки валяются на полу. — Почему так сложно просто сказать, что происходит? Я же мысли читать не умею, — тихо проворчала она себе под нос, испытывая досаду.
Тимофей хмыкнул.
— Да, что мне говорить-то? — как-то насмешливо спросил он и встал со стола, отвернувшись к окну, — разве ваша подруга вам еще не все рассказала? — глухо бросил он со странным выражением. — Или вы решили еще что-то узнать? Из первых уст? — почти зло, с обидой спросил он, так и не повернувшись.
А Саша, наоборот, развернулась и уставилась ему в спину. Даже моргнула и улыбнулась. До нее наконец-то дошло, что именно заставляло Тимофея вести себя, будто дикобраз, выставляя иголки и делая все, чтобы отстраниться. Его задели слова Юли. И он обиделся, наверное, посчитав, что Саша все приняла на веру. Хотя сложно было иначе подумать на его месте. Уж она-то знала, как выворачивает наизнанку шлейф пересудов и шепота за спиной. Неужели и напился из-за злости на это? На нее?
Это расстроило Сашу.
— Юля просила перед вами извиниться, ей стыдно, — сказала она, все еще глядя в его напряженную спину.
— Да, пошло оно…, - он махнул головой, отчего нервно стриженные волосы на затылке легли в полном беспорядке. Ей захотелось их пригладить. — Не нужны мне ее извинения. Без них проживу. Как и раньше жил, — Тимофей полуобернулся. — Идите домой, Александра Олеговна, к подруге. Она вас ждет.
Выставлял все-таки. Только вот она пока не готова была уйти.
— А я ведь и не собиралась у вас спрашивать ничего, — ни с того, ни с сего призналась Саша и все же села на стул. — Просто, и правда, волновалась. Да и пить на голодный желудок, не лучший вариант, это я вам, как врач говорю, — протянув руку, она взяла со стола крышку от бутылки и закрыла ту, подозревая, что сейчас он может наорать на нее за вмешательство.
Если Саша и усвоила что-то за годы брака, так то, что мужчины страшно злятся, когда кто-то «лезет в их дела». А стремление напиться к таким делам относилось всегда.
Но Тимофей промолчал, даже не глянул на бутылку, опять ее рассматривал с тем, почти забытым выражением, словно пытаясь понять, кто же перед ним?
— Что, и никаких вопросов не будет? — скривившись, переспросил он. — Не интересно, как Першин докатился до Андреевки?
Саша не обиделась. Почему-то, она видела, что эти вопросы самому Тимофею причиняют боль, что злится он и на себя, и на свое поведение. Обида и злость и не такое людей говорить заставляла.
— Я сплетнями не интересуюсь, — пожала Саша плечами. — Я сужу по человеку исходя из того, что сама о нем знаю и вижу.