Дни мародёров
Шрифт:
После этих слов несколько человек отделилось от толпы и, возмущенно переглядываясь, направилось в сторону замка. Среди них была и Блэйк Забини со своей свитой.
Грей ничего не сказала, только окинула уходящих цепким взглядом. Когда же последний из них скрылся за деревьями, она приглашающе повела рукой и отступила в сторону от ящика и клетки.
Постепенно, с крайней неохотой и отвращением класс снова окружил коробку с низлами. Выбирая зверьков, все отводили взгляд и старались максимально отвлечься от того, что в руках у них — живое существо,
Грей вдруг подняла на него взгляд. Ремус почувствовал, как жаром плеснуло щеки, поскорее достал своего низла, даже не взглянув на него, и поспешил вернуться к остальным.
Джеймс что-то сказал ему, но Ремус не расслышал.
С ним что-то странное творилось.
Сердце колотилось так громко и сильно, что дышать было тяжело.
Класс выстроился в очередь.
Перед Ремусом стояла Роксана Малфой и держала в горсти того самого рыжего низзла, которого достал Джеймс. Зверек задремал у нее в руках. Глазки его закрылись, а большая ушастая голова раскачивалась на тонкой жилистой шее, словно маленький воздушный шарик.
Когда подошла очередь Роксаны, котенок вдруг проснулся, зевнул во всю свою беззубую розовую пасть и воззрился на девушку маленькими блестящими глазами.
Роксана остановилась как вкопанная.
Валери подошла ближе.
— Бросай его в клетку.
Роксана не двигалась и смотрела на низзла так, словно ей вдруг открылась какая-то страшная истина.
Валери сжала её руку чуть повыше локтя. Класс заволновался, все начали вытягивать головы, чтобы узнать, в чем проволочка.
— Ты должна бросить его, — сухо говорила Валери, глядя на девушку. — Ну?
Роксана вдруг сильно вздрогнула, оглянулась на учительницу, поджав плечи, а потом резко развернулась и ринулась прямиком в лес.
Поднялось волнение.
— В чем дело?
— Что там случилось?
— Это Малфой!
— Надо ее догнать!
— Эй, вернись! Эй!
— Нет! — властно крикнула Грей и все стихли. — Пусть идет.
Сириус вдруг схватился за руку и скорчился.
— Ты чего? — Джеймс схватил его за шкирку, пытаясь выпрямить.
— Ай... твою мать, мне сейчас палец оторвет... — выдавил Сириус, сжимая пальцы правой руки. — Это гребанное кольцо. Вот ведь дура... мне надо ее догнать, иначе все, — Сириус сорвался было с места, но тут его окликнула Грей, и он чуть не перецепился через свою ногу.
— Неужели вас, мистер Блэк, тоже напугал вид крови? — откуда-то она уже знала его имя.
— Да я просто... за ней... — процедил Сириус сквозь зубы, жмурясь так, словно профессор была источником слепящего света. — Впечатлительная очень... кретинка... я мигом, — и он тоже с треском вломился в кусты. Все услышали его крик:
— Малфой, мать твою, ну-ка стой!!!
Глядя ему вслед, Ремус машинально шагнул вперед.
А когда снова
На секунду он увидел в желто-зеленых глазах свое бледное, искаженное неприязнью и страхом лицо, а потом в водовороте инфернальных красок что-то торжествующе полыхнуло. Мохнатый сутулый оборотень вдруг странно съежился, обнял себя лапами, словно ему стало больно... и превратился в молочно-белый шар, выплывающий из облаков.
Ремус отшатнулся от него и упал в траву.
А в следующий миг Грей выскочила вперед, взмахнула палочкой, и выползающая из-за облаков луна лопнула, как воздушный шар, прежде чем ее успел кто-либо разглядеть.
Но ученики все равно зашумели.
— Эй, что это было?
— Это что, был боггарт?!
— Вы видели шар?! Что это было? Во что он превратился?!
— Он взорвался!
— Тихо! — Грей накинула на клетку ткань, и она снова затряслась. — Конечно, это был боггарт! А вы думали, это настоящий оборотень? В новолуние?
Ученики неловко переглянулись.
— Вы меня удивили, седьмой курс. Дождетесь, что я посажу вас за учебники! — фыркнула Валери, оглядывая пристыженный класс, а потом взглянула на Ремуса, по-прежнему лежащего на земле.
— Вы испугались чего-то, в то время как перед вами был кровожадный отвратительный зверь? — вкрадчиво спросила она, стягивая перчатку.
Ремус все еще слегка задыхался.
Грей носила черные, обтягивающие брюки и высокие охотничьи сапоги. Её бедра были такими округлыми и красивыми, что на них хотелось положить ладони.
Он сглотнул и тряхнул головой.
— Да, — выдохнул он и посмотрел ей в глаза.
Грей прищурилась.
— Вы либо законченный трус...
Он снова почувствовал, что краснеет, но теперь от злости.
– ... либо невероятный храбрец.
Стянув наконец перчатку, она вдруг протянула ему руку.
— Вставайте, — она чуть сузила свои страшные глаза. — Мистер Люпин.
В другой ситуации Ремус ни за что не позволил бы женщине себе помочь. Но этой женщине, кажется, нельзя было отказывать ни в чем.
Ладонь у нее оказалась узкая и теплая, гораздо меньше руки самого Ремуса.
Оказавшись на ногах, он вдруг сразу стал выше нее. До этого он и не замечал, что она небольшого роста.
— Спасибо, — прошептал он, отряхивая с одежды грязь и от души надеясь, что она понимает, за что именно он ее благодарит.
— Не за что. Вам стоит быть осторожнее.
Они встретились взглядом, и под ложечкой у Ремуса что-то больно и сладко екнуло.
— Буду... — прошептал он, с трудом разлепив губы, осознал, что все еще держит ее руку, и поскорее разжал пальцы.
Грей наградила его последним пристальным взглядом, повернулась к остальным и возобновила урок, а Ремус вернулся в толпу. Грей говорила что-то, пока оборотень рвал на кусочки низзлов, но Ремус её почти не слушал и не слышал даже, как над лесом прокатился удар колокола.