Дни мародёров
Шрифт:
При одной только мысли, что спустя семь лет упорных тренировок и побед его команда не возьмет Кубок Школы, становилось дурно. Команда тренировалась каждые несколько дней, проводя на стадионе по несколько часов. Такие мелочи как дождь, ветер, холод, гора домашней работы и разные девчачьи глупости не могли остановить Джеймса на пути к Кубку. И хоть Марлин перед сегодняшним выходом на тренировку пообещала задушить его во сне подушкой, он целых два с половиной часа гонял ее, Мэри Макдональд и Тинкер Бэлл по полю, пока скорость передачи мяча не показалась ему удовлетворительной. Потом еще час они пытались забить гол в ворота Дирка Крессвелла, а Джеймс,
Он очень гордился своей командой. У Дирка, вратаря, было так развито шестое чувство, что он мог бы взять мяч и во сне. Марлин, эту белокурую, похожую на фарфорового ангелочка девочку, ненавидели все до единого охотники из чужих команд, потому что когда квоффл попадал в ее слабые ручки, она могла сломать их к чертям собачьим (что и случилось один раз на шестом курсе), но мяч бы не отдала. Мэри могла бы угнать у соперника метлу прямо в воздухе, и он бы ничего не заметил, а немая тринадцатилетняя Тинкер по маневренности и ловкости полета могла бы составить конкуренцию и самому Джеймсу. Поймать ее — все равно что поймать пушинку на сильном ветру.
Тренировка была напряженной.
Когда мяч все-таки попадал в кольцо, влетало Дирку. А когда нет — охотницам.
Джеймсу даже начало казаться, что еще немного — и кто-нибудь вырубит его бладжером или битой, но хватку не ослаблял.
Под конец четвертого часа на прикрытое Импервиусом поле явился промокший до нитки Сириус, явно присланный Лили, и поинтересовался, не принести ли им фонари для ночного заплыва.
Только с его появлением Джеймс опомнился и увидел, что на улице совсем стемнело, что идет проливной дождь, а остатки пятницы уже давно смыли густые вечерние чернила. Тогда он наконец сжалился над командой и уже собрался было объявить тренировку законченной, как в последний момент сильнейший порыв ветра вдруг сдернул его с метлы, и он ухнул в воздушный колодец длинною в двадцать футов. Команда возопила от ужаса, но Джеймс в последний момент ухватился за древко и выдернул руку. Плечо выломала дикая боль, метла рванула вниз, и Джеймс, выпустив скользкое дерево, шлепнулся в грязь с довольно большой, но не опасной высоты и крепко зашиб поврежденную руку.
Мадам Помфри вернула его торчащее из спины плечо на место в считанные секунды. Боль была адская, даже в глазах потемнело, но он не позволил себе издать ни звука, только дернулся, когда сустав с хрустом встал на место.
Когда самое неприятное оказалось позади, он посмотрел на Лили, которая в этот вечер практиковалась в Крыле и ляпнул:
— Щекотно.
И теперь она бинтовала ему руку, но вместо того, чтобы жалеть и гладить, обнимать и целовать, гневно сопела и хмурилась. Джеймс предчувствовал, что как только все уйдут, состоится «серьезный разговор», так что радовался тому, что в Крыле сидела почти вся команда, да еще Сириус и Алиса. При них Лили выяснять отношения не спешила и только сердито поджимала губы, когда он пытался ущипнуть ее или просто коснуться здоровой левой рукой.
«... не давала никаких комментариев по этому поводу, но поиски норфолкских террористов продолжаются. Как нам стало известно, на прошлой неделе новый глава Департамента Бартемиус Крауч подал официальное прошение в Министерство о применении Непростительных чар против волшебников, именующих себя Пожирателями Смерти...»
— Мне это надоело, — заявил Сириус, помахивая палочкой. Клубы дыма, которые вырывались из кончика, вырисовывали в воздухе витиеватую
Бродяга валялся на больничной койке прямо в одежде и обуви, закинув скрещенные ноги на спинку кровати. Когда Алиса занялась радио, он украдкой стащил лежащую у нее на коленях книжку.
— Во имя Мерлина, Вуд, что ты читаешь?! — воскликнул он и продемонстрировал всем картинки в учебнике: обнаженные мужские и женские тела. — Подпольная порнуха? Ты растешь в моих глазах!
Ребята прыснули. Алиса вскочила и попыталась вырвать у Сириуса свою книжку, но он отводил руку и только посмеивался над ее попытками.
— Это... это... отдай! — она отобрала у него учебник и плюхнулась на место. — Это медицина, ничего смешного!
Приемник снова начал выплевывать слова и зашипел.
— Дурацкая штуковина! — Алиса яростно щелкнула кнопкой.
«... Мунго... минисрхр-хр... Крауч... наши замечательные рецепты... только в магазине «Все для квиддррррр...»
— В самом деле, не проще ли выключить? — раздраженно спросил Дирк.
— Нельзя, — ответила Лили. — Брат мадам Помфри сегодня ночью отправляется в рейд, он мракоборец. Она боится услышать о нем что-нибудь...
— Есть! — радостно воскликнула Алиса и осторожно отпустила ручку, когда из динамика наконец полилась нормальная разборчивая речь.
— Боится, но слушает, — Сириус смазал свой рисунок одним коротким резким взмахом и закинул руки за голову. — Загадочная женская логика.
— Женская логика здесь ни при чем, она просто переживает за своих близких, как и все нормальные люди, — отрезала Лили и свирепо посмотрела на Джеймса, когда он попытался просунуть палец под слишком тугую повязку. — И вообще встань! — проходя мимо, она столкнула ноги Сириуса со спинки кровати — Ты не болеешь.
«... прокомментировал прошение Крауча и добавил, что подобная политика ничем не отличается от политики Темного Лорда. О недавнем поражении Фицджеральда Боунса в страйке дементоров Азкабана слушайте после рекламы... та-да-да-дам! Бобы «Берти Боттс»...»
— Я болен этой гребаной жизнью, — вздохнул Сириус, возвращая ноги на место.
— Откуда у тебя этот ужасный шрам, Джеймс? — вдруг спросила Мэри. Она сидела ближе всех к нему, обняв руками спинку его кровати, и рассматривала его голый торс. — Я не видела его раньше.
Джеймс быстро взглянул на Лили. Щеки Эванс слегка порозовели, она метнула на Мэри взгляд, но ничего не сказала.
В другой ситуации он с радостью выложил бы всю историю во всех подробностях. Но теперь, когда Джеймс смотрел на ровную полосу у себя на боку, то почти и не помнил белую вспышку проклятия, красную боль и малодушные помыслы о быстрой смерти. Помнил только проблеск зеленого света, который вытащил его с того света, и бесконечный миг до него, когда девушка, которая презирала его всю жизнь, сделала один шаг, другой, а потом вдруг бросилась к нему через вымершее ночное пепелище. Этот шрам — их общий секрет. И трепаться о нем нельзя. Как и пялиться.
— Не смотри на меня так, Мэри, я стесняюсь, — под смех Бродяги Джеймс по-девичьи закрыл грудь широкой мускулистой рукой.
— Кстати, как там сотрясение Питера? — Алиса закуталась в плед и неодобрительно посмотрела в окно, на грозу, которая набрасывалась на замок с такой силой, словно хотела выломать его из скалы и утопить в озере. — Как он себя чувствует?
— Жить будет, — проворчал Бродяга, постукивая пальцем по мигающей лампе на тумбочке. — В мире, здоровье и полной бесполез...