Дни мародёров
Шрифт:
— Отлично! Теперь будет не так больно, да, Лунатик? — он взлохматил ему волосы, и в этот момент где-то в подземелье совсем рядом с ними громко хлопнула дверь.
Пора было уходить.
— Блокнот остался у Сириуса! — запаниковал Ремус.
— Надо же! Какой кошмар, — и с этими словами Джеймс вырвал страницу с зельем из многовековой рукописи, после чего затолкал в карман толстовки. — Скорее, идем!
Ремус ошалел от такого кощунства, но рассуждать было некогда, поэтому он просто закинул книгу как попало на полку и последовал за Джеймсом к выходу.
Джеймс
— Рем! — Джеймс схватил его за плечи и почувствовал, как по спине побежал холод. — Рем, только не сейч...
Ремус резко вскинул голову, так что в горле его что-то булькнуло. Светлые глаза полыхнули инфернальной зеленцой, и мальчик с гортанным ревом бросился на своего лучшего друга.
— Я думал, что у представителя самого Темного Лорда есть дела поважнее, чем смотреть, как перепуганных мальчиков посвящают в Пожиратели, — сказал Северус.
Эльф принес вино.
— Только не в том случае, когда в Пожиратели посвящают кузена его жены, — улыбнулся Люциус и салютовал им с Ноттом бокалом. — Здоровье!
— Здоровье.
Бокалы звонко соединились.
Мальчик, играющий на фортепиано сложный пассаж в честь прибытия Люциуса, завершил и поднялся, прижимая ладонь к груди. Все зааплодировали.
— Здоровье миссис Малфой и будущего наследника! — прокричал Катон, и аплодисменты усилились. Мальчики повернулись к ним, кто-то тоже поднял бокал.
Люциус бегло улыбнулся окружающим, но в лице его что-то нехорошо дрогнуло.
— И не в том случае, когда эта жена превращается в страшного манипулятора, — добавил он, когда шум стих, и все снова занялись своими делами. — У меня нет выбора, приходится выполнять ее маленькие прихоти. На прошлой неделе она потребовала, чтобы я добыл ей ручного белого рейема, а вчера решила, что ее маленький кузен выиграет сегодняшнюю партию и непременно умрет во время выполнения первого задания, — он усмехнулся, и Нотт тоже немедленно заулыбался. — В последнее время ее тянет опекать всех подряд, даже нашего домашнего эльфа. Бедолага решил, что она хочет его выгнать, и сунул руки в кухонную печь.
Нотт угодливо засмеялся.
— Сочувствую, — коротко ответил Северус, поднося к губам бокал.
— Так или иначе, я должен убедиться, что мальчишка проиграет сегодня, иначе мне до конца месяца не дадут покоя.
— Даже если сегодня выиграет он, я приготовил ему самое легкое испытание, какое только мог. Надеюсь, он это оценит.
Северус почувствовал, как сердце подавилось кровью и сбилось со спокойного хода.
— В самом деле? — Люциус окинул зал скучающим взором. — И каков же нынче приз?
— Ты ее, наверное, не помнишь. Рыжая девчонка из Гриффиндора. Подружка Поттера. Его-то ты, должно быть, помнишь.
— Да, припоминаю, — произнес Люциус и обратил взгляд на Северуса. В лоб как будто шуруп вкрутили, но Северус лучше владел легиллименцией, чем Люциус. — И Северус меня поддержал, правда? Хотя вначале ему не понравился мой выбор.
— Славно, — Катону явно не терпелось закончить все это поскорее. — В таком случае, не будем терять времени? Прикажи начинать.
Несколько взмахов палочкой — и посреди зала возник круглый зеленый стол, окруженный пухлыми удобными креслами.
Полуночная игра в вист являлась одной из самых старых традиций клуба. Но только во вторую пятницу месяца она приобретала особенное значение.
Говорить вслух о своем желании стать Пожирателем смерти считалось дурным тоном, но как минимум половина участников Клуба явилась в него с единственной целью — получить Черную Метку. И так как к Темному Лорду нельзя было просто явиться на ковер со своими амбициями, Люциус Малфой придумал оригинальный способ доказать ему свою верность издалека.
Все желающие получить Метку на первом собрании месяца записывали свое имя в особую книгу, которую Нотт передавал Люциусу, а тот, соответственно, Темному Лорду. Тот выбирал из указанных фамилий те, представители которых более всего предпочитал видеть в своих рядах, проще говоря, полезные фамилии, нужные. Затем книга в обратном порядке возвращалась в клуб, и выбранные получали приглашение на «игру в вист» — маленькие кусочки дорогого пергамента из кожи гиппогрифов с незаметным для посторонних глаз водяным знаком — Черной Меткой.
На первый взгляд эта игра ничем не отличалась от любого традиционного виста, за которым сильные мира сего самоутверждались, демонстрируя величину своего финансового состояния и умение красиво и изящно пускать его по ветру.
Участники молча делали ставки, молча смотрели друг другу в глаза, молча подносили к улыбчивым губам крошечные фарфоровые чашечки с великолепным кофе или шоколадом, и создавали полную видимость красивого отдыха.
На самом же деле у этого теплого золотого блефа с ароматным духом кофейных зерен было совершенно ледяное сердце и долгая черная тень. Потому что победа в нем шла рука об руку со смертью. Все решала фамилия грязнокровки, написанная мелким почерком на ослепительной белой карте. Победитель, один из четверых претендентов на Черную Метку был обязан убить эту грязнокровку в течение недели до новолуния. Если он этого не делал, убивали его.
Всего таких смертей должно было случиться три. Первая заключала контракт с Темным Лордом и приводила в действие заклинание Черной Метки. Вторая приводила к тому, что Черная Метка проступала — едва-едва заметная, бледная тень. Третья впечатывала Метку в руку и душу участника.
Обратного хода не было.
По залу уже долгих пятнадцать минут гулял волнующий аромат кофе и знаменитых в клубе пирожных с ванильно-шоколадной начинкой, появление которых было встречено вежливыми аплодисментами и жадными голодными взглядами. Несколько эльфов вкатили в зал тележки, сервированные десертом и подносами с чашками. Зрители обступили стол, переговариваясь, улыбаясь, неторопливо помешивая ложечками и заключая пари на игроков.