ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД
Шрифт:
Лидеры, соревнующиеся между собой за влияние демократических групп, неоднократно предлагали мне включиться в политическую борьбу просили оказать им содействие. Все подобные предложения я отклонял, ссылаясь на то, что это не мое поле деятельности. Но готов был оказать содействие объединению как можно более широкого круга демократов. Особенно потребность в таком объединении возросла к весне 1993 года, когда началась подготовка к референдуму. Демократическим силам необходимо было добиться на нем победы.
Неоднократно собирались вместе. Иногда у Геннадия Бурбулиса, иногда у Аркадия Мурашева, у меня. Состав разный – Александр
Суть проблемы. Действующие демократические структуры, и в первую очередь "Демроссия" в силу сложившихся внутри нее сложных отношений, вряд ли могут стать базой объединения. Вместе с тем любая попытка построить новую организацию – это неизбежно кризис организации существующей, новые и совершенно ненужные конфликты. Постепенно выкристаллизовываются два подхода: либо создание широкого предвыборного блока, без внутренней организационной структуры, объединяющего существующие группы, либо – новая организация, призванная заменить собой действующие. Наиболее энергичные сторонники первого варианта – лидеры "Демроссии" – Лев Пономарев, Глеб Якунин, Илья Заславский. Последовательные защитники второго – Геннадий Бурбулис, Аркадий Мурашев, Алексей Головков, люди, отношения которых с руководством "Демроссии" не сложились.
До конца весны – начала лета играю в этих переговорах скорее роль посредника, пытаюсь примирить как можно более широкий круг единомышленников, разделяющих общие стратегические программные положения, но отчужденных, на мой взгляд, мелочными, тактическими, иногда просто амбициозными соображениями. Пытаюсь всех со всеми мирить, вырабатывать компромиссные предложения, отводить ультиматумы. Лишь постепенно начинаю понимать, что логика развития событий подводит к совершенно непривычной для меня роли одного из лидеров российского демократического движения.
Работают факторы предшествующей моей политической невовлеченности, отсутствие за мной долгой истории взаимных претензий и обид прошлых лет. Демократы в 1992 году оказали поддержку нашему курсу. В апреле 1993 года на референдуме поддержали президента. В том числе сказали "да" по наиболее сложному второму вопросу – о поддержке нашей экономической политики. Я, как человек, отождествляющий собой эту политику, неожиданно оказываюсь одной из наименее конфликтных фигур демократической части политического спектра.
Роль демократического лидера для меня на редкость неудобна, внутренне не моя. Прекрасно отдаю себе отчет в своих слабостях как публичного политика, призванного агитировать, объяснять, выигрывать выборы. И вместе с тем, сознаю раздробленность и слабость демократических организаций. Те люди, которые поддерживали нас в 1992 году, имеют моральное право потребовать
К осени 1993 года пытаемся примирить демократов. Общий принцип – соединяем всех единомышленников, согласных в главном. И не берем в расчет тех, кто выдвигает ультимативные требования, настаивает на исключении из объединения той или другой демократической организации. В результате формируем включающий десятки демократических организаций широкий предвыборный блок "Выбор России".
В целом, надо признать, конструкция получается на редкость аморфной, лишенной организационной целостности. Конфликты в центре дополняются тяжелыми распрями на местах. Предвыборный штаб вынужден заниматься претензиями кандидатов в депутаты по одному и тому же округу, каждый из котб-рых убежден, что он-то и есть подлинный представитель "Выбора России". Особенно усложняется ситуация после трагических октябрьских событий 1993 года.
При всем том значительная часть политиков демократической ориентации пребывает в состоянии мало понятной для меня эйфории. Сказывается, наверное, влияние апрельской победы на референдуме. Царит общее ощущение неизбежного успеха на предстоящих выборах. Вопрос только в том, кто из демократов будет первым. На выборы параллельно с "Выбором России" идут ПРЕС Сергея Шахрая, РДДР Анатолия Собчака, "ЯБЛоко" во главе с Григорием Явлинским. Мои призывы к единству всех демократов перед угрозой коммунистического реванша воспринимаются скептически: "Что там еще Гайдар паникует? Какие коммунисты? С ними уже покончено!"
Хорошо понимаю опасность происходящего. Особенно нелепым выглядит то, что даже члены одного правительства идут на выборы под флагами двух разных и соревнующихся блоков – "Выбора России" и ПРЕСа. Убеждаю Шахрая снять свой список, предлагаю ему первое место лидера в списке -"Выбора России", сам я мало ценю это место, мечтаю переложить предвыборную суету на кого-нибудь из демократов. Тем более, что в должности первого вице-премьера правительства вынужден решать тяжелейшие стабилизационные проблемы. Назревают шахтерские забастовки. Только что либерализованы цены на хлеб. Мы ведем тяжелую борьбу с аграрным лобби вокруг выбитых им, но не обеспеченных финансовыми ресурсами обещаний.
Сергей Михайлович, однако, предложение мое отклоняет. Может быть, потому, что в "Выборе России" немало людей, чье радикально-демократическое прошлое может ему повредить, на Гайдара ведь зуб имеют многие. Позже, за месяц до выборов, московское правительство в лице Юрия Михайловича Лужкова организует коалиционные переговоры между ведущими демократическими блоками. Наpaf бочем уровне документ обсуждают представители "Выбора России", "ЯБЛока", ПРЕСа, РДДР. Встречаемся у Лужкова: Явлинский, Шахрай, Попов, Бурбулис и я. Лужков настаивает на необходимости объединения усилий. Дальше выявляются позиции каждого. Выясняется, что ни Явлинский, ни Шахрай,, ни Попов подписать объединительный документ не готовы. Я остаюсь в далеко не гордом одиночестве.