Дни волка
Шрифт:
А засыпать снегом пустыню, идея, конечно, интересная...
Проект "Био", на котором стояла отметка: "ЗАВЕРШЕН", Дила заинтересовал, ведь речь шла о развитии человеческого организма, путем перетряхивания генома.
На некоторых данных, Дилан подвисал, хватался за ручку, что-то черкал, на листочках бумаги, отшвыривал ручку и снова возвращался к чтению, бормоча себе под нос: "Светика надо, Светика! И Машку, до кучи! Химик, физик, математик... Интересно, а как они..."
Проекты "Лед" и "Сон", вызвали у Дилана почти истерический смех и пожелание, чтобы результаты проектов, проверили
"Раз нет мозга - значит, ему не повредит заморозка!" - Продекламировал Садовников, протягивая мне стакан с томатным соком.
– Таким фуфелом, занимались, право слово! Остальное посмотрю, пока ты за рулем будешь.
Озвучив свое решение, мужчина снова устроился напротив меня и забарабанил пальцами по столешнице.
– Что-то не так? С вопросами? С бэкапом?
– Уставился я в ответ.
– С тобой, Василий, с тобой!
– Ошарашил меня ответом, Дил.
– Откуда ты знаешь, что такое - "семечки"?
Я открыл рот... И закрыл его, с сумасшедшей скоростью перебирая свои данные.
Термина "семечки", как обозначения мелких шурупов - не нашлось!
– Что такое: "ПВХ"?
– Ткнул в меня пальцем, Садовников.
– Живо!
– Поли-винил-хлорид!
– Отбарабанил я и снова ушел в поиск.
Так же безрезультатно.
– Ксенька, передала мне твои "странности"...
– Дилан повертел в руках тонкий модуль памяти, на длинной цепочке.
– Оборудование на базе, конечно, аховое... Но, тем не менее - странности так и лезут из всех щелей. Ты, словно бомба замедленного действия - неизвестно когда взорвешься и насколько будет силен взрыв... Или, не будет...
– Поэтому, Ксения отправилась с матерью и сестрой?
– Понятливо кивнул я.
– Нет!
– Решительно отмахнулся Дилан.
– Если мои дочери не смогут сами справится, с взятыми на себя обязательствами, значит я их плохо воспитал! А я, надеюсь, воспитал их хорошо! Обе красавицы, решительно проштрафились. И, побыть с мамой - наилучшее решение, из всевозможных.
Дилан, бросил модуль на стол и снова уставился на меня.
– Интересно, чей - же именно, использовался материал?! На сканировании мозга, четко видны повреждения. Такие повреждения, для киборга - нонсенс! Кто-то очень постарался, создавая тебя. Тебя даже состарили, добавив лишние пятнадцать лет, в системное время. По результату сканирования, тебя переделывали, минимум, четырежды!
– Каждый раз, старательно стирая все из твоей памяти. И, тем не менее, в твоем подсознании так и остались "семечки" и "ПВХ"... Ощущение, что от тебя пытались избавиться и, одновременно, сохранить! Будь у тебя цел, первый носитель, можно было бы, восстановить... Хоть что-то... Но...
– "... История не терпит сослагательного наклонения ..." - Понятливо кивнул я.
– Не возгордись, от своих странностей!
– Подмигнул мне Дилан.
– Быть знаменитым - некрасиво!
Быть знаменитым некрасиво,
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.
Как плавает в тумане местность
И в ней не различить не зги,
Таинственная неизвестность
Пускай хранит твои шаги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен не единой долькой
Не отступаться от лица.
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
Стихотворные строчки, сорвавшиеся с моих уст, показались мне удивительно... Подходящими, к этому моменту.
А, отвисшая челюсть Садовникова, подтвердила мои мысли.
– Офигеть!
– Дилан качал головой и рассматривал меня круглыми глазами.
– Пастернак! Только... Одну строчку, переврал:
...И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги...
Я замотал головой, не соглашаясь с ...
Я ПОМНИЛ, КАК УЧИЛ ЭТОТ СТИХ!
Я помнил книгу, толстую, в темно-синей обложке.
Помнил на ощупь, на запах, на вес!
Помнил свои руки, с обкусанными ногтями и запах весны, за окном с деревянными рамами!
– Автограф...
– Пробормотал я себе под нос совершенно не понятные мне слова.
– Это был автограф стихотворения...
– У-у-у-у, батенька...
– Протянул Садовников.
– Всё страньше и страньше...
– Чудесатей и чудесатей...
– В тон ему, ответил я, наблюдая, как вытягивается от удивления лицо мужчины, словно я не слова из знаменитой детской книжки, а, как минимум, Истину Провозгласил!
– Впечатлен.
– Признался Дилан через мгновение.
– Найти, посреди европейских круч, киборга, декламирующего Пастернака и Кэрролла... На русском языке! На такое способны только мои дочери!
– Фи. От нечего делать и "Алиску", до дыр зачитаешь!
– Отмахнулся я, теряясь в догадках и пытаясь вспомнить еще хоть что-нибудь, о своей жизни "ДО". И почему при имени "Алиска", сразу появилось: "Это склисс. Он ни чей!"
Видя мои мучения, Дил, поднял руку, привлекая к себе внимание.
– Вася, занялся самокопанием?
– Спокойно поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, продолжил.
– Зря. С теми повреждениями мозга, вся твоя долговременная память - пустое место в твоем черепе. Так что, возникает вопрос, откуда Пастернак, в глухой дыре?
– Не такая уж и дыра, наша база...
– Огрызнулся я обидевшись.
– Если поискать, можно многое найти!
– В первую очередь, при бессистемных поисках, страдает голова!
– Усмехнулся Садовников.
– За "дыру", я говорил о Твоей голове, между прочим! Давай, садись за баранку, шофер!