Дню Победы! Крылья в небе
Шрифт:
-Сильно расстроился? Ну, пойдём к столу. Мы тебе скучать не дадим.- и вдруг нагнувшись, она поцеловала меня в щёку, а потом в губы, заломив руками мне голову навзничь. У меня голова закружилась от неожиданности и поцелуя с горячим нахальным языком Леночки. Она неожиданно, отпустив меня ушла, а я сидел ошарашенный. В голове у меня вертелось: Где же она успела так научиться целовать?
Я опять задумался: Вот это ситуация! Если я останусь ночевать, она может ко мне прийти и я не смогу её прогнать. Прогнать, значит обидеть! А не прогнать?
Вдруг я услышал топот бегущих наверх по лестнице ног. Забежала Катерина и с маху по-детски прыгнула мне
-Я так соскучилась за тобой, мой маэстро! У меня столько много нового! Мне столько тебе рассказать надо! Ты завтра будешь у нас?
-Милая Катюша! Мне же надо в общагу к ребятам сходить! Я обещал своим курсантам фотки сделать, а принадлежности у меня все там!
-А можно я с тобой пойду фотки делать?
-В мужскую общагу? Я же с зэками живу!
-Ну я же с тобой буду!
-Нет! Вахтёры под страхом смерти тебя не пропустят!
-А давай я пацаном переоденусь! Я в школьном театре пацана играю!
-Да ты с ума сошла! Куда же ты сиськи денешь?
-Да я затянусь! Незаметно будет!
-Это вот эту красоту ты собираешься затягивать? – при этом я невольно взялся за правую грудь, - Не смей нарушать форму! Береги их!
Открылась дверь и заглянула Леночка. Вытаращив глаза на меня и сестру, она грубо спросила:
-Это что такое?
- Я говорю, что ей нельзя пацанячьи роли играть и перетягивать грудь!
-Слезь с коленей! Дура!- сказала Леночка.
Катерина спрыгнув с моих коленей надувшись пошла к двери, а Леночка звонко щёлкнула её по попе ладонью. Я вздохнул и под осуждающим взглядом Леночки пошёл вниз. Я вручил от нас с Татьяной подарок, от себя персонально вручил три лётные шоколадки Леночке, хотя собирался их вручить Катерине. Плясали мы до упада, но Леночка часто ставила танго и объявив белый танец, сама приглашала меня. С начала торжества недолго посидели квартиранты: Ольга со своим нелюдимым мужем, но когда мы начали танцевать, они ушли и остался я с двумя сестрёнками. Отец девчонок тоже в самом начале приседал с нами, но после двух стопок он ушёл. Хотя я ему успел похвалиться самостоятельным вылетом, на что он крепко пожал мне руку, даже встав со стула и предложив за это тост.
За этот вечер я узнал, что Леночка пошла работать на завод в заточное отделение к моей Татьяне ученицей. Вдруг я обнаружил, что она тоже стала курить. Я спросил:
-Это вредное влияние Татьяны?
-Нет! – ответила Леночка, - Душевные переживания вынудили закурить!
-Это какие же такие переживания? – спросил я с иронией, - Войну пережила что ли?
Леночка, покачав головой, сказала:
-У каждого в душе своя война!
Часов в одиннадцать Леночка показала Катерине на часы и она ушла насупившись. Мы с Леночкой закурили и она спросила у меня прямо в лоб:
-Ну, ты согласен Татьяну выдать замуж?
Я понял о чём речь и спросил в свою очередь:
-А что? Вопрос в принципе уже решённый?
-Да так в «заточке» говорят. – сказала Леночка, испытующе глядя на меня.
-Ну, коли так? Значит пусть будет так! – я встал и взял свой портфель.
Леночка испуганно вскочила со стула, выхватила у меня из руки портфель и сказала твёрдо:
-Ты здесь будешь ночевать!
-Почему ты мной командуешь? Это мне решать, где ночевать!
-Тебе что непонятно, что я люблю тебя?- со слезами в голосе спросила она.
-А я ещё люблю Татьяну!
-Клин клином вышибают! Ты полюбишь меня! Останься! Я приду к тебе!
-Куда придёшь? В светёлку? Где я живёт моя к Татьяне любовь? Грешно!
-На первом этаже тоже постель застелена! Оставайся!
-А как я утром буду отцу в глаза смотреть? – спросил я, - Ведь он меня настоящим мужиком считает, а я окажусь паршивым котом! Нельзя так!
Леночка бросилась мне на шею присосалась к моим губам, зло кусая их. Я оторвался от неё на миг и сказал:
-Отец может выйти! Совесть имей! – и взяв со стула портфель быстро ушёл.
По пути купил в ресторане две бутылки водки и приличную закуску, чтобы удивить моих «сокамерников». Они будут в восторге от моего появления! – думал я.
Вахтёрша действительно выразила радость моему появлению. Я спросил, между прочим, мол, как там, всё нормально? Вахтёрша отрицательно мотнула головой:
-Нет! Без «коммуниста» толку нету! Живут, как последний день! В комнате, как у хороших ….дей! Стёкла побиты! Бутылки под ногами валяются! Скорей бы Спецкомендатуру открывали! Нет уже терпения!
Вздохнув, я пошёл на второй этаж. Поднимаясь по ступенькам я почувствовал нарастающую вонь чего-то знакомого, но определить не мог. Дверь была не замкнута. Я открыл дверь и замер перед чем-то невообразимым… Во-первых, я не мог понять, включён ли в комнате свет или нет, а в лицо мне пошла стеной какая-то копоть, плавающая в воздухе кисеёй. Я отшатнулся, отмахнулся рукой от копоти и заглянул в комнату, пытаясь определить источник сего явления. Электрическая лампочка под потолком горела, но она не светила, а была как луна. Сквозь мрак и копоть в каком-то колеблющемся свете я рассмотрел одного «сокамерника» лежащего на кровати поперёк, а другой лежал на подоконнике настежь распахнутого окна, свесив голову на улицу. Колеблющийся свет исходил из эмалированной суповой миски, в которой горела со страшной копотью какая-то жидкость и я сообразил, что это горит ацетон… Миска стояла на другой, опрокинутой миске. Я взял с этажерки свою книжку и накрыл миску с горящим ацетоном. Огонь не просто погас, а недовольно пыхнул, шмоткАми копоти во все стороны, а потом погас. Я осмотрелся… Стены были чёрными от копоти и не отражали свет закопчённой лампочки. Это было подобие лунной ночи… Я понял, что здесь ночевать нельзя.
Как я узнал у соседей, что в общежитии вечером отключался свет, а Эдик с Мишей сидели пили водку и ничего лучшего не придумали, как устроить освещение из миски с ацетоном, потому что мероприятие у них было ответственное и прерываться было нельзя!
Стащил я Эдика Золотарёва с подоконника на кровать и ушёл, прихватив из шифоньера чемоданчик портативного фотоувеличителя и сумку с фото принадлежностями, замкнув дверь своим ключом.
Я направился обратно в теремок на квартиру Людмилы. Тихо зашёл, ещё сквозь забор наладив контакт с кобелём Полётом и открыв потайной запор. Не стал подниматься в Татьянину «светёлку», чтобы не скрипеть ступеньками лестницы, и лёг не разбирая постель, не включая свет на первом этаже. Я был уверен, что прошёл незаметно, хотя Полёт мне выразил повизгиванием свои приветствия. Только я начал засыпать, как почувствовал у своего лица чьё-то дыхание и на лицо мне упали женские волосы, а моими губами завладели чьи-то горячие, подрагивающие от возбуждения губы. Сердце моё встрепенулось:Татьяна! – и я схватил опустившееся мне на грудь тело…но понял по хрупкости его, что это не Татьяна, а Леночка! Подкараулила!