До мазохизма...
Шрифт:
— Ясно… — Маша громко вздохнула.
А я бегло посмотрел на неё, заметив, как она блуждает внимательным взглядом. Даже неловко стало от столь пристального изучения, ведь не знаю, о чём думает. Примеряет на меня образ Грома? Пытается представить, как я бился на ринге? Или как летел с высоты девятьсот метров и почти попрощался с жизнью?
— Продолжим? — снова взглянул в её сторону, затянувшееся молчание напрягает.
— Давай… — Маша кивнула, а губы тронула лёгкая улыбка — такой жест, как бальзам на душу, тягучим мёдом льётся. — Мы едем
— Нет, мои родители радушные люди.
— И кем представишь меня? — логичный вопрос. Хотел бы назвать своей женщиной прилюдно, только пока это невозможно, хотя мысленно никто не запретит так считать.
— Всё просто: представлю той, кому требуется защита и помощь, — в приватной беседе с отцом, конечно, расскажу подробнее, как есть. Он должен понять и поддержать.
— Ты… Женат? — уже осторожнее спрашивает.
— Ни жены, ни детей, — лишь собираюсь создать семью — с Машей, разумеется.
— Исповедуешь ислам? — наверное, этого вопроса больше всего опасался, но предполагал услышать. Ну как, опасался, скорее — беспокоюсь, что могут возникнуть некоторые проблемы из-за культурных и религиозных различий. Одно дело огромная многоконфессиональная страна, и совсем другое — конкретный регион, где придётся соблюдать определённые правила поведения.
— Исповедуешь — громко сказано, да, я мусульманин, только это не имеет никакого значения, — не хочу развивать тему религии. Мне кажется, что для Маши это станет серьёзным препятствием, хотя… как знать…
— Разве? Я же понятия не имею, как себя вести, а если что-то сделаю не то… — она права. Но сейчас произнести фразу «ты тоже станет частью этой веры» — не могу. Заранее не хочу пугать. Потом, когда свыкнется — будет проще принять.
— Научишься, это несложно, — выдавил из себя через силу, чувствуя, как начинаю раздражаться.
— Долго я там буду? — Маше хватило такта не продолжать.
— Как получится… — ответил, а мысленно добавил: «Навсегда!».
4.1
Ева-Мария
Настроение Руслана резко изменилось… Но ведь сам предложил поговорить, познакомиться, а стоило затронуть религию — закрылся и как будто даже разозлился. Интересно почему? Запрещённая тема? Хотя своим вопросом не хотела задеть или оскорбить… Наоборот: спросила, чтобы заранее подготовиться и никого не ставить в неудобное положение, когда окажемся на месте.
— Будешь пирожок? — решила сгладить обстановку.
— Нет, — сухо ответил.
— А попить хочешь? — я достала воду.
— Давай, — бегло взглянул на меня, и, кажется, улыбнулся — опять из-за бороды непонятно. Хотя ему идёт такая растительность…
Открутив крышку, протянула бутылку. Но Руслан не стал забирать, просто перехватил моё запястье и поднёс ко рту, удерживая крепко. И получилось так, что поила его. Он делал жадные глотки, не отрывая внимательного взгляда от дороги, а я невольно залюбовалась им…
«Высокий лоб, широкие брови, прямой нос, густые ресницы,
— Медведь…
— Что? — он оторвался от бутылки, но поскольку я держала её в горизонтальном положении, чтобы удобнее было пить, то остатки вылились на Руслана.
— Ой… Прости, не знаю, как так вышло, — неужели про медведя я сказала вслух? О, боже… ещё хотела провести рукой по его шевелюре… неудобно-то как…
— Ерунда, высохнет, — сбавив скорость, Руслан свернул на обочину и остановил машину. Тут же снял с себя намокшую футболку, ею же вытер джинсы и торс. А потом посмотрел так глубоко и пронзительно, что по телу пробежала дрожь. — Как ты меня назвала?
— Да так… неважно… — я пожала плечами, чувствуя, как щёки заливает стыдливый румянец.
«Что он теперь подумает?».
— Маша..? — резко сжал мой затылок своей большой ладонью, не позволяя отвернуться. Это напомнило о ночи: приятная тяжесть его рук на моём теле дарила ощущение невероятной защиты, комфорта и душевного спокойствия.
— М-нн… — и кто, спрашивается, за язык тянул?
— Повтори, — потребовал, сузив глаза. — Я жду.
— Медведь… — еле слышно произнесла. И всё-таки прикрыла веки на несколько секунд не в состоянии выдержать плотоядный взгляд. Или того, что кроется за этим? Утро было наглядным…
— Медведь? — усмехнулся он. — Значит, я ассоциируюсь у тебя с этим животным? Забавно.
— Не хотела… прости… — что на меня нашло? Вообще-то собиралась продолжить разговор или допрос — так даже больше нравится, ведь вопросов много осталось, а в итоге — отвлеклась, созерцая мужскую красоту… словно наваждение какое-то…
— Не извиняйся, что-то, действительно, есть от медведя, — Руслан провёл пальцем по моим губам — этот жест отрезвил окончательно, я попыталась вырваться, но он не дал. Обхватив меня за подбородок, приблизил к своему лицу. — И тебя пугает сходство с этим хищником?
— Отпусти, — уперлась в его грудь.
— Ты не ответила, — надавил на мои щёки, заставляя губы вытянуться в трубочку.
— Не надо… — стоит Руслану прикоснуться, хотя просила его держать руки при себе, в голове сразу вспыхивают кадры, связанные с Костей — и то, как поступал в различных ситуациях. И подсознательно жду повторений. Сравниваю с ним… боюсь…
— Не надо — что? Я же ничего не делаю, — а сам ухмыляется, облизывается и смотрит прямо в глаза, как будто пытается проникнуть в потаённые глубины души.
— Делаешь…
— Расслабься, Маш, не испытываю удовольствия добиваться женщину силой и принуждением, — он отпустил меня, я облегчённо выдохнула.
Что за игры ведёт?
— Лучше посмотри направо, — словно прочитал мои мысли, ответив на вопрос. — Какое большое озеро раскинулось.
Я обернулась. И, правда, озеро. Сверкает на солнце и переливается всевозможными оттенками голубого.