До мозга костей

Триша Вульф

Хирургическое вмешательство определенно не привело бы к асфиксии, которая вызывает орозовение зубов. А я знаю одного такого человека, который наслаждается старым добрым удушением. О, какой же Вы шалун, доктор Соренсен.

— Подъязычная кость?

— На месте.

Я задумчиво мурлычу, в голове прокручивается тысяча сценариев. Знакомая потребность бурлит у меня в животе, и я сильнее насаживаюсь на член, наслаждаясь каждым толчком. Я произношу хвалебные слова и стону имя Брэда, пока не кончаю, а он двигает бедрами подо мной, в поисках собственного освобождения. Все заканчивается слишком

быстро, чтобы я успела почувствавать что-то большее, чем угасающий вихрь эндорфинов, и мой пульс уже замедляется до почти нормального ритма к тому времени, когда я слезаю с Брэда, чтобы прилечь у него под боком.

— Джек подписал оба пожертвования, — шепчет Брэд, вырисовывая задумчивые узоры на моей руке. — Он поместил оба тела в поле. Нам нужно изучить детали, посмотреть, нет ли каких-то ошибок в учетной документации о пожертвованиях. Может быть, отнести последние останки к судмедэксперту и сверить личность с записями стоматолога.

— Согласна, — отвечаю я, кивая ему в грудь. — Нам нужно быть осторожными. Если Джек что-то задумал, нам важно не спугнуть его или поставить Мейсона в трудное положение, — я отстраняюсь от Брэда, прежде чем он успевает крепко обхватить меня руками, а затем отхожу от кровати. — Мне просто нужно в туалет, хочешь чего-нибудь, раз я встала?

— Нет, спасибо, детка.

Я поворачиваюсь, прежде чем скрыться в тени, ухожу в темноту, направляясь в ванную, а затем на кухню. Я достаточно хорошо знакома с домом Брэда, чтобы приготовить нам пару напитков, взяв виски со льдом с собой в спальню. Мы не говорим больше о расхождениях в документации, и я стараюсь переключиться на другие темы, пока мы потягиваем наши напитки. Но мои мысли возвращаются к кампусу. К территории Исследовательских Полей Басса. К Джеку Соренсену.

Я смотрю в потолок, пока Брэд засыпает. Легкое снотворное, которое я добавила в его виски, делает его дыхание медленным и ровным. Когда он начинает храпеть, я поднимаюсь, бесшумно роюсь в его шкафу, чтобы найти пару спортивных штанов, толстовку и тапочки. Я смотрю на него в последний раз, прежде чем пройти по коридору и переодеться в прачечной. Затем выхожу через заднюю дверь и скрываюсь в ночи, направляясь к своему дому, моя улыбка скрыта тенью.

Иногда Вселенная дает вам именно то, что нужно. И я не из тех девушек, кто просто берет то, что она предлагает.

Я из тех, кто использует это в своих целях.

2. СЛЕЖКА

Джек

Приглушенные звуки мероприятия растворяются на живописном фоне здания Брентвуда в густой пелене свежего осеннего воздуха. Я глубоко вдыхаю, чтобы очиститься от затхлого ощущения тесно прижатых друг к другу тел, и подхожу к краю ступенек, как раз вовремя, чтобы увидеть, как белая Corolla отъезжает от бордюра.

Раздражение собирается под моими ребрами в тугой спазм. Достаточно сильное чувство, чтобы заставить даже мои кости чесаться.

Мне не нравится терять контроль.

У меня была одна цель на сегодняшний вечер, и она не включала преследование доктора Рос.

На самом деле, ей удалось расстроить более чем несколько моих планов на этот вечер.

Вспомнив, я достаю телефон из кармана пиджака, чтобы посмотреть на время. Сейчас я должен сидеть в баре Black Rock Distillery, который предпочитают студенты колледжа. Колби Кэмерон там, так же, как

и каждый четверг. У него есть свой распорядок для учебных занятий.

Я никогда не пропускаю учебные занятия.

Сжимая телефон в перчатке, я двигаюсь к парковке, разрываясь между тем, чтобы придерживаться своего плана и следовать за своими коллегами.

Осторожность должна быть на первом месте.

Особенно когда одна из коллег — общительная и откровенная доктор Рос.

У неё серьезные проблемы с тем, чтобы держать свой рот на замке.

Эта женщина похожа на бешеный клубок энергии, она никогда не успокаивается достаточно надолго, чтобы я мог загнать её в угол.

Когда я впервые столкнулся с этим странным, раздражающим существом, у меня возникло непреодолимое желание задушить её и похоронить эту постоянную болтовню в её изящном горле. Затем засунуть в морозилку, чтобы наконец лицезреть её в спокойном состоянии.

Признаюсь, мне достаточно любопытно, как бы выглядели её оживлённые черты лица в неподвижном состоянии, её густые ресницы, двумя полумесяцами лежащие над высокими скулами. Её пухлые ягодные губы, лишенные цвета.

Одна из причин, по которой я подавил это желание, заключается в том, что я живу по правилу: «Не гадь там, где ешь».

Как бы грубо ни звучало это клише, это неоспоримое правило, которое надежно скрывало меня всю мою жизнь.

Другая причина заключается в том, что, подобно отчётливому аромату её духов, который объявляет о её присутствии ещё до того, как она войдет в комнату, обаятельная личность доктора Кири Рос привлекает к себе всё внимание.

Когда человек обитает в тени, он должен быть благодарен за солнечный свет, который её порождает. Независимо от того, насколько раздраженными становятся его глаза, когда он смотрит на этот яркий, надоедливый свет.

Под натиском мучительных мыслей я теряю время, пока добираюсь до своего Бимера³ и сажусь за руль. Я снимаю черные перчатки и завожу двигатель. Кондиционер обдувает моё лицо холодным воздухом. Я не меняю температуру.

Оживленные дороги, ведущие прочь от центра города, сужаются до пригородных улочек, в то время как я на расстоянии следую за белой машиной. Моя челюсть сжимается, когда я понимаю, куда направляются двое моих коллег.

К дому доктора Брэдли Томпсона.

Прежде чем машина впереди успевает затормозить, я сворачиваю на обочину и паркуюсь за стеной из ухоженных кустарников. Глушу двигатель и смотрю, как они выходят из машины и направляются по дорожке к парадной двери скромного дома Брэда.

Все надежды на то, что они просто ехали в одну сторону рухнули, и я откидываюсь на сиденье, устраиваюсь поудобнее и жду. Интимные отношения между доктором Томпсоном и доктором Рос не сулят ничего хорошего. У людей есть раздражающая привычка делиться секретами, когда речь идет о сексе.

Нежеланный образ Кири проносится перед моими глазами, и я тянусь к своей кожаной сумке, лежащей на полу, и достаю из неё блокнот на спирали. Открываю его на последнем наброске.

Мои пальцы благоговейно обводят контрастную игру света и тени вдоль анатомической формы ноги. Я использую твердый графитовый карандаш, чтобы запечатлеть структуру мышц, затем более мягкий карандаш, чтобы очертить кости. Эта техника более деликатна, так как там, где свет не может проникнуть в тело, будут более темные тона.