До начала
Шрифт:
Что-то в этом абзаце меня беспокоит, но я не могу понять что именно. Я переворачиваю страницу и замечаю каракули Талли. Отдав По ещё одну косточку, я делаю глоток воды и продолжаю чтение.
«Я полночи раскидывала для тебя кости. Уже не раз я задумывалась над тем, как похоже чтение моих предков на ваше, и я пришла к выводу, что мы получаем ответ из одного источника: коллективного разума всего сущего, прошлого и будущего. Так что можешь считать меня оракулом вашей Йары. В любом случае, ответ для тебя выпадал один и тот же, сколько бы раз я ни бросала кости.
Тебя поймают. Будет битва. Уж не знаю, будет ли это битва веры или реальная физическая борьба.
Призвать?! Это как «позвать», только гораздо мощнее. И Призвать кого... или что? Чёрт бы меня побрал, если я понимаю, о чём речь, так что будет глупо пытаться расшифровать послание, предназначенное тебе. Но тебе это выяснить придётся, Борегар никогда ничего не говорит прямо. В противном случае, будем надеяться, что ты всё поймешь, когда придёт время».
Я опускаю записку и оглядываю пустыню, размышляя. Так много всего нового. И каким-то образом все сливается в одно. Но это - лишь пара нот, и по ним мне пока сложно узнать всю песню.
По пронзительно каркает, напоминая мне, что я тут не одна. Я складываю бумаги и засовываю их в задний карман джинсов – в пути у меня будет куча времени всё обдумать. Но держать По на этом пекле нет никакого смысла. Поэтому я пишу Талли ответную записку, благодарю ее и предупреждаю, что позову По обратно, как только мне понадобится её помощь.
И отсылаю ворона. А потом, забросив за плечи рюкзак, выхожу из своего тенистого оазиса и отдаю себя на милость беспощадного солнца пустыни.
ГЛАВА 30.
МАЙЛС
Я перебираюсь через горный хребет в поисках виденного вчера ручья. Я слышу его и иду на звук льющейся воды, пока не оказываюсь на берегу кристально-чистого горного ручья. Достав из своего импровизированного рюкзака пустую бутылку воды, я наполняю её, делаю пару больших глотков и наполняю вновь.
Осматриваю периметр изгороди в нескольких метрах от меня. Что же лучше сделать: попробовать пробраться на ранчо или продолжить идти вдоль забора, как предлагала Джуно? Я прихожу к мысли, что моя роль заключается в отвлечении Эйвери и его людей от места, где находится клан Джуно. Но что я могу сделать, если даже не знаю, где он сейчас.
Я достаю карту местности и провожу пальцем до двух рек, про которые вчера говорила Джуно. Она считает, что и поместье Эйвери, и хижины, где держат ее клан, должны находится в этой области, и именно туда она направляется вдоль южной стороны ограды. По крайней мере, я так думаю. Меня терзают смутные сомнения. Как мне решить, что делать, если я даже точно не знаю, какой у Джуно план?
На моем месте, Джуно прибегла бы к Чтению. Она бы попробовала узнать с помощью земли, куда ей направиться. Так, может, пришло время и мне проверить, каковы мои способности к Чтению? От одной только мысли об этом мне становится не по себе. Все это совсем не входит в мою зону комфорта.
«Всё, что ты дальше планируешь делать, будет вне зоны твоего комфорта, - напоминаю я себе.
– Так что поторопись!»
Я закрываю глаза, прижимаю руку к земле и стараюсь замедлить дыхание. Сконцентрироваться. И почти сразу покалывание от кончиков пальцев начинает распространяться вверх по руке. Я думаю о Джуно. Представляю её.
И вдруг меня охватывает
Я открываю глаза, и покалывание прекращается. Я не могу сдержать широченной улыбки. У меня получилось. Я Прочёл.
Джуно не права. Амрит что-то изменил в моей голове, подействовал на мозг. Это не выбор, не смена взгляда на жизнь, как она меня учила. Это действительно приходит автоматически с приёмом препарата. Некий побочный эффект. Амрит не только делает человека невосприимчивым к болезням и замедляет старение, он каким-то образом на молекулярном уровне влияет на процессы в мозге, и с его помощью человек начинает воспринимать то, что прежде не мог. Или, говоря языком Йары - подключается к Разуму Вселенной.
«А почему бы нет?» - возникает у меня вопрос. Мама как-то рассказывала мне, что когда была беременна, у неё был нюх, как у собаки. Беременность каким-то образом обострила её обоняние. Так почему препарат, настолько сильный, что смог вернуть меня к жизни, не может воздействовать на процесс обработки информации мозгом?
Очередная безумная попытка принять то, кем я стал. И на сегодняшний момент, если я выясню, как все это работает, и смогу использовать новые умения, это будет мое самое большое достижение.
Я решаю углубиться в лес и иду до тех пор, пока не нахожу местечко, где деревья растут гуще и не пропускают солнечный свет. Среди старых сосен я с легкостью нахожу ветки для костра. Когда он разгорается, я сажусь перед ним, скрестив ноги, и гляжу на пламя, как обычно это делает Джуно.
Я жду. Вспоминаю, как Джуно рассказывала, что видела в огне карту, и пробую представить что-то подобное. Но ничего не происходит. Никакого покалывания, никаких картинок перед глазами. Ничего.
Моя мама иногда медитировала - это было частью ее терапии. Она фокусировала взгляд на свече или мандале [14] , чтобы очистить разум. Я вглядываюсь в лепестки пламени, наблюдаю за пляской рыжих искр и стараюсь ни о чём не думать. Но чем больше я стараюсь, тем больше мыслей лезет мне в голову.
14
Мандала — сакральное схематическое изображение либо конструкция, используемая в буддийских и индуистских религиозных практиках.
И вдруг пальцы начинает щипать, а в дрожащем нагретом от пламени воздухе начинает вырисовываться картинка. Я вижу парня в ковбойской шляпе, стоящего на крыльце белого особняка. Он стоит, засунув большие пальцы за шлёвки синих джинсов, и разговаривает с одним из своих громил в форме. К столбу возле двери прикреплён американский флаг, он колышется под порывами ветра. А чуть дальше, справа от дома, течет река с поросшими деревьями берегами.
Джуно была права. Эйвери действительно построил свой дом рядом с рекой. Она Прочла в прошлый раз, что недалеко от его особняка должны быть хижины, где держат её людей. Я начинаю думать об этих хижинах и продолжаю вглядываться в огонь, но ничего не происходит, а спустя пару секунд исчезает и вся остальная картинка, теперь я вижу лишь пламя костра.