До наступления темноты
Шрифт:
Он медленно покивал:
– Конечно, конечно, вы правы.
Мы поехали дальше. Говорить о телах на обочине ни одному из нас больше не хотелось.
– Что это за дорога?
– Панамериканское шоссе. Тянется от Аляски до Чили, не считая разрыва в сто пятьдесят километров у Дарьенского залива, в граничащих с Колумбией джунглях.
– Так мы туда и направляемся, к заливу?
Он покачал головой:
– Мы съедем с шоссе в Чепо, до него еще минут десять.
Наши фары высвечивали пучки травы, грязь и лужи. Места эти были голы, как лунный пейзаж.
– Не очень-то здесь лесисто, напарник, а?
– Ну так а я о чем говорил? Где дороги, там и лесорубы.
Впереди, слева от нас, замаячили темные тени деревьев, я указал на них:
– Как насчет этих?
– Возможно, хотя до того места, где я мог бы сделать все по-человечески, уже недалеко.
– Нет, напарник, нет. Этим придется заняться сейчас. – Я изо всех сил старался не повышать голос.
Мы съехали на обочину, под деревья.
– Не желаете помочь? – спросил я, вытаскивая из-под ноги мачете.
Аарон крепко задумался.
– Я просто не хочу, чтобы у меня в голове осталась картина – он среди этих деревьев. Понимаете?
Это я понимал хорошо, у меня и у самого в голове застряло немало картин, без которых я с удовольствием обошелся бы. Я вылез из машины, задержал дыхание и, вытащив Диего из кузова, поволок его к деревьям.
Углубившись метров на десять в тень деревьев, я закатил тело в брешь под гнилым стволом и забросал его хворостом и листьями. Мне было довольно спрятать его до субботы.
Закрыв дверцу кузова, я вернулся в кабину. Аарон посмотрел на меня:
– Знаете что? Я думаю, может, Кэрри не стоит рассказывать об этом. Как по-вашему? Я…
– Напарник, – ответил я, – вы прямо-таки читаете мои мысли.
Аарон кивнул и вывел машину обратно на дорогу. Минут через пятнадцать мы свернули с Панамериканского шоссе направо.
Я увидел скопление рифленых крыш.
– Чепо?
– Да, в самом прискорбном его обличье.
Мы ехали мимо домов, выстроенных из некрашеных шлакобетонных блоков. Дальше по дороге стояла на опорах большая деревянная хибара. Вывеска на ней уверяла, что это ресторан. Когда мы проезжали мимо, я заметил на веранде клетку с самой тощей из крупных кошек, каких я когда-либо видел. Места в клетке хищнику хватало только на то, чтобы с трудом повернуться.
Аарон покачал головой:
– Черт, они так и держат ее здесь! Безобразие. У нас даже попугая запрещается в клетке держать, таков закон… А полиция? Только и знает, что гоняться за наркоторговцами.
Он махнул рукой вперед. Мы приближались к сооружению, напомнившему мне военную базу в Северной Ирландии. Высокий забор из рифленого железа почти целиком скрывал стоящие за ним здания. На крышах зданий из мешков с песком были сложены подобия дотов, из одного торчал нацеленный на ворота ствол американского пулемета М-60. Большая вывеска извещала, что это полицейский участок.
Чепо остался позади, дорога становилась все хуже, и скоро мы свернули с нее на разбитый проселок, который тянулся к маячившим впереди горам.
– Наш дом вон за той горой, – показал
Рассекая туман, мы в конце концов поднялись на крутую гору. Под нами раскинулась долина, усеянная, насколько мог видеть глаз, срубленными гниющими деревьями. Казалось, кто-то рассыпал над покрытой ржавой грязью пустыней гигантский коробок спичек. На дальнем конце долины начинались буйные зеленые джунгли. Они были еле видны.
Аарон, похоже, почувствовал мое недоумение.
– Они просто-напросто обожрались по эту сторону гор, – прокричал он, перекрывая голосом скрипы и стоны фургончика. – Твердой древесины тут было немного, а прибрать за собой лесорубам совести не хватило.
Мы спустились в долину и километров шесть, пока не добрались до джунглей, ехали через кладбище деревьев. Еще через сорок минут мы выкатили на вырубку, окружавшую дом.
– Ну вот и приехали. – Особого энтузиазма в голосе Аарона я не услышал.
Слева возвышался крутой холм, также покрытый сваленными деревьями и гнилыми пнями, между которыми росли пучки травы. Вся остальная вырубка была неровной, но довольно плоской.
Главная часть дома представляла собой одноэтажную виллу под черепичной крышей и с зелеными оштукатуренными стенами. Крытая веранда смотрела в сторону холма. За основным строением торчала пристройка из рифленого железа, раза в два превосходившая размерами виллу.
Справа ряд за рядом тянулись девятнадцатилитровые пластиковые баки, сотни баков – с полметра высотой и такие же в диаметре. Крышки баков были запаяны, а из проделанных в них круглых отверстий торчали побеги растений самых разных цветов, форм и размеров. За баками под железным навесом стоял электрогенератор. Когда мы подъехали к дому поближе, я разглядел на его крыше две спутниковые тарелки. Разглядел я и пикап, стоявший у дальнего края веранды. Аарон нажал на клаксон «мазды», и на веранде появилась застегивающая халат Кэрри.
– Пожалуйста, Ник, – ни слова.
Наш грузовичок остановился, Аарон вылез из него, как раз когда Кэрри спустилась с веранды. Я тоже вышел и сделал несколько шагов, но остановился, чтобы дать им время поздороваться. Однако никаких приветствий, поцелуев и объятий не последовало – только обмен напряженными взглядами.
Самым своим любезным и жизнерадостным голосом я произнес:
– Привет.
Кэрри сразу заметила мою хромоту и рассеченные джинсы.
– Что случилось? С вами все в порядке?
– Я попался во что-то вроде ловушки или силков. И…
– Заходите в дом, приведите себя в порядок. Я сварила овсянки.
– Звучит чудесно.
Звучало это дерьмово.
– Мне нужно почистить машину. В кузове расплескалось горючее, – сказал, не сходя с места, Аарон.
Кэрри обернулась:
– А, хорошо.
Я пошел за ней к дому, Аарон вернулся к машине. Немного не доходя до веранды, Кэрри остановилась:
– Люс, наша дочь, думает, что вы член английской исследовательской группы и приехали на несколько дней, чтобы ознакомиться с нашей работой. Вас это устраивает?