До неба и выше
Шрифт:
Хи Чжин покачал головой. Он молчал несколько секунд, потом подошел к инквизитору и ткнулся лбом в его спину.
– Ты так сильно любил меня? – прошептал он с нескрываемой горечью, - если бы я мог предвидеть, что сломаю твою жизнь…
– Тогда… ты бы сделал это с двойным удовольствием… - договорил Кларк, вызвав новую улыбку Сансары.
– Ты прав… ты всегда прав… знаешь, я все время думал, есть ли хоть какой-нибудь выход для нас… и знаешь, я мог бы отправить тебя в прошлое и в тот день ты бы не пошел на задание и не увидел бы меня…
Алекс взял ладонь Хи Чжина и поднес ее к своим губам.
– Сделанного не воротишь… и вот что я тебе скажу… ты изменил мое сердце, будь то вольно или невольно, но ты сделал это. Из солдата ты превратил меня в человека, помог вкусить настоящую жизнь, увидеть ее во всех проявлениях… я был счастлив той мерой, которую мог вместить… на которую был способен. Думаешь, я смогу отказаться от этого?
Сансара ничего не ответил. Но это молчание было красноречивее всяких слов.
Когда инквизитор исчез и прошло несколько долгих минут, Хи Чжин подошел к мольберту. Когда-то закрашенное им полотно, было испещрено кособокими звездами. В углу светился полумесяц с по-детски широкой, половинчатой улыбкой. И когда только Кларк успел приобщиться к живописи?
– Дурак, - Сансара улыбнулся. Совершенно неожиданно глаза заволокли слезы.
Глава 187.
– Ты ведь помнишь, как это было тогда? – если Джун и нервничал, ему пока удавалось это скрывать, - то есть мы будем их видеть, но они нас – нет. Они нас не услышат и не почувствуют… мы сможем увидеть только то, чему я сам был свидетелем.
– Джун… - с тревогой вглядываясь в темные глаза оборотня, прошептал Адриан, - я все это знаю… что тебя так беспокоит?
Уэда отвел взгляд, но Брейгман приподнял его лицо за подбородок.
– Я рядом, помнишь? – проговорил он, - мы оба должны пройти через это…
Джун закрыл глаза и, притянув к себе парня, уткнулся лбом в его плечо.
– Я в порядке… правда.
Адриан слабо улыбнулся и крепче обнял Уэду.
***
В комнате, щедро залитой дневным светом, тикают огромные напольные часы. Две молодые женщины сидят за низким деревянным столиком из красного дерева. На первый взгляд они очень похожи. Обе стройные и рыжеволосые, примерно одного возраста…
Сидзуке очень идет синее платье. Ее роскошные волосы, собранные в хвост, делают ее значительно младше своих лет…
Азра в красном. Этот цвет очень характерен для нее. Живая и активная, она была как огонь…
***
– Твоя мать была очень красивой… ведь это Азра? – Джун приблизился к женщинам. Казалось, один взгляд и они заметят, но… это только воспоминания… то, чего больше нет.
– Да, это… она, - Адриан склонился над матерью. Комок засел в горле. Он коснулся пальцами ее щеки, но они рассекли пустоту.
***
– Я не понимаю, что мной владело, когда я вышла за Роланда… - Сидзука морщится, - поначалу он увлек меня
Азра качает головой. Она берет крошечный керамический чайник и разливает по чашкам ароматный фруктовый напиток.
– Он очень властный… и наверняка уверен, что все на свете должно, да нет, просто обязано ему принадлежать…
– У меня очень дурные предчувствия… - понижает голос Сидзука, - я не вижу будущего,… я не чувствую его…
Азра дергает Сидзуку за прядь волос и хмурится.
– Не смей так говорить и даже думать! Все будет хорошо, слышишь? Хорошо. Правда, Джу-Джу? – Азра поднимается и прихрамывая из-за долгого сидения в одной позе, подходит к дивану.
– Привет! – она поднимает маленького Джуна на руки и звонко целует его в щеку, - какой ты большущий вымахал.
– Мне пять! – мальчик с гордостью демонстрирует ладошку с растопыренными пальчиками.
– Похож на дедушку! Как две капли! – Азра смеется, когда Джун увлекается ее волосами и, извлекая из них разноцветные ленточки, перевязывает их на свой творческий лад.
– Милая, отпусти его, мы не уверены… - Сидзука напряжена. Это заметно по ее ровной спине, по развороту плеч.
– Не драматизируй! Джу-Джу не причинит зла своей крестной!
Азра продолжает раскачивать ребенка на руках, не обращая внимания на нервозность подруги.
***
Джун прислонился спиной к стене. Он наблюдал за Адрианом и ждал его вопроса.
– О чем они? В чем не уверена крестная? – демон обернулся и встретил взгляд Уэды.
– В том, что я не опасен… - отозвался Джун, и бледные губы тронула горькая усмешка.
Комната наполнилась ослепительным свечением. В следующее мгновенье парни стояли в рабочем кабинете Вэйланда. Здесь, в отличие от прежней комнаты, господствовал полумрак.
***
Высокий статный мужчина с длинными волосами и аккуратной бородкой, стоит у окна и задумчиво смотрит на линию горизонта, раскрашенную в пурпурные тона. Лоб рассекает глубокая морщина, колдун сосредоточенно о чем-то размышляет. Он даже не сразу замечает, когда дверь отворяется, и в кабинет входит Регин.
***
– Отец, - невольно сорвалось с губ Адриана.
– Крестный? – воспоминания возвращались неохотно. Джуну казалось, он впервые видит этого красивого широкоплечего мужчину.
– Это Вэйланд? Твой дед? – спросил демон. Это лицо казалось ему смутно знакомым.
– Мне он не казался дедом… скорее учителем и наставником, - сказал Джун, - больше всего на свете мне хотелось быть похожим на него, но… что бы я ни делал, не мог дотянуться до него.
***
– Как ты считаешь, может страх ужиться с любовью? – Вэйланд разворачивается к ученику и жестом приглашает его присесть в широкое кожаное кресло.
– Не думаю… - хмурится Брэйгман, - любовь призвана изгонять страх.