До особого распоряжения
Шрифт:
слышал об этом человеке от своих японских друзей.
Аннакулы Курбансаидов появился у муфтия Садретдин-хана несколько лет назад, еще в святом
городе. Тогда муфтий не собирался трогаться в далекий Кашгар и деятельно руководил эмигрантами.
Аннакулы очень быстро, через полгода после бегства из Советской Туркмении, спустил свои деньги. Он
радовался встрече с муфтием, заискивающе смотрел в глаза святому человеку. Сейчас Курбансаидов
влачил жалкое существование,
Для встречи с майором Штерном Курбансаидов приоделся, подтянулся, почувствовав себя нужным
человеком. Он понравился немецкому разведчику. Майор Штерн пообещал ему высокий пост после
победы над большевиками и вручил пачку долларов. Добрая половина ассигнаций была отпечатана в
Берлине. Отвыкший от денег, погрязший в долгах и нищете, «служитель ислама» все ассигнации счел
настоящими. Он поклялся выполнить свой долг и отправился в опасную последнюю дорогу.
В Индию уходили три агента.
Капитан Дейнц придирчиво расспрашивал их о жизни, экзаменовал. Эмигранты не очень хорошо
разбирались в хитросплетениях политики европейцев на Востоке, но Махмуд-беку сравнительно легко
удалось вбить в затуманенные головы несколько истин: англичане заодно с русскими. Они - враги.
Самые верные друзья - немцы. Верным друзьям нужно знать положение англичан в Индии, количество
войск.
В выполнении задания должны помочь люди Махмуд-бека, находящиеся в Калькутте. Махмуд-бек дал
адреса дервишей и пароль.
Разговор происходил в присутствии капитана Дейнца и произвел на гитлеровца большое впечатление.
Далеко заползли туркестанцы. Осмотрительные люди.
Махмуд-бек представил, как к английским агентам заявятся нежданные гости с поручением от
«верного друга» великой Германии.
Самый старший, тридцатипятилетний купчишка, впервые встретившийся с иностранцем, неловко
крутил в толстых пальцах сигарету, которой его угостил капитан. Два молодых джигита, потерявшие на
чужбине и состояние, и отцов, были злы, готовы идти хоть на край света.
Ушли эти люди в Индию в скромной одежде паломников, каких много на дорогах Востока. Никто не
заметил их исчезновения. И никто никогда не вспомнит о них.
Назим не понимал всего, что происходит вокруг. Он знал только одно: ему желают добра. Юноша
повзрослел, вытянулся. Над губой легла черная полоска. Только плечи были узкими да слегка
ссутулилась спина. Всерьез Назим не работал. Аскарали не хотел привлекать внимания к способному
юноше. Местные ювелиры как с цепи сорвутся, затянут юношу в свои сверкающие лавчонки, тогда
исчезновение Назима может
Юноша был вроде мальчика на побегушках у Аскарали.
Салим уже несколько раз побывал в конторе оптового купца: присматривался к юноше, с которым
предстояло пройти нелегкий путь. С трудом скрывал радость. Ему было как-то не по себе в присутствии
Аскарали и Махмуд-бека. Он пытался как бы вознаградить их - рассказывал им веселые истории о
94
последних чудачествах муфтия Садретдин-хана. Аскарали и Махмуд-бек искренне смеялись. Но им-то
еще оставаться здесь.
Салим чувствовал, как накаляется обстановка в городе. Он заучивал имена курбаши, цифры,
показывающие подлинное количество воинов ислама, расположение становищ, эмигрантских аулов,
имена немецких разведчиков, военных специалистов - короткий, обстоятельный доклад в Центр.
– Не бросай парня, - сказал Аскарали.
– Ему нужно во многом разобраться, многое понять.
– Он будет учиться.
– И ты будешь, - твердо сказал Аскарали.
– Мне уже под тридцать, - вздохнул Салим.
– Все равно. Кончится война - пойдешь учиться. Кстати, перстень возьми. Сберегите его.
– Может, оставите... На всякий случай!
– Нет. - Аскарали повертел перстень, в который раз посмотрел на верхушки тонких тополей.
Колышутся веточки под заходящими лучами солнца. Где-то далеко-далеко - снежные горы.
Махмуд-беку приснились золотые тополя. Но даже сон этот не дали досмотреть. Стучался сосед
Суэто-Ахмаджан. Ночной визит мог быть вызван исключительным событием.
– У меня гость, - сообщил Ахмаджан.
В комнате сидел местный чиновник. Ахмаджан не стал его представлять, а коротко сказал:
– Послушайте, господин Махмуд-бек.
Чиновник рассказал, что два часа назад состоялось первое заседание нового правительства
Туркестана. Заседание проходило на квартире Саида Мубошира. В числе присутствующих находился
толстоватый немецкий офицер в очках.
– Капитан Дейнц, - пояснил Суэто-Ахмаджан.
– Что бы это значило?
– растерянно спросил Махмуд-бек.
– Ему нужно заплатить, - японец глазами показал на чиновника.
– Сейчас, сейчас, - заторопился Махмуд-бек.
Он не мог прийти в себя.
Когда чиновник, кланяясь, вышел из комнаты, Суэто зло сказал:
– Немцы путают все карты. Они слишком рано затеяли опасную игру.
– Сдержанный Суэто выругался.
Приближался рассвет. Перед домом, надрываясь, выла собака.
Из рукописи Махмуд-бека Садыкова