До последнего вымпела
Шрифт:
Глава 6.
"Пересвет" снова выглядел красивым и грозным боевым кораблём, а не той развалиной, которую оставил Василий, уезжая в отпуск. Все три трубы были на месте, мачты тоже, правда теперь на них отсутствовали боевые марсы, восстанавливать которые было долго, дорого и бессмысленно.
Лейтенант с лёгким волнением наблюдал с борта катера, как надвигается
Денисов ещё раз подтвердил, что Василию предстоит исполнять должность старшего офицера корабля. Должность почётную, но, честно говоря, "собачью".
Если командира можно сравнить с монархом или президентом, то есть занимающим пост парадный или боевой, то старший офицер - премьер-министр корабля. Он тот, кому положено решать практически все проблемы в своём... (да в том-то и дело, что "не своём") плавучем "государстве". Все вопросы относительно материальной части, матросов, кондукторов и кают-компании, всё на плечах старшого. И командир за всё спросит именно с него. Но без этого и самому никогда не стать настоящим командиром. И правила ценза, зачастую надуманные и даже кое в чём вредные для развития кадрового состава флота, в этом вопросе были весьма разумны: чтобы занять должность командира корабля определённого ранга, нужно сначала не меньше года прослужить в должности старшего офицера на соответствующем этому рангу корабле.
С некоторым напряжением Василий поднялся на борт, где его сразу же тепло поприветствовал вахтенный офицер мичман Рыжей:
– Рад вас приветствовать на "Пересвете", Василий Михайлович! С возвращением!
– Здравствуй Алексей Александрович!
– протянул руку лейтенант.
– Спасибо за тёплый приём. А командир где?
– У себя в салоне. Приказал передать, что сразу же по прибытии ожидает вас к себе.
– Разумеется, я только отнесу вещи в свою каюту.
– Господин капитан первого ранга просют вас войти!
– командирский вестовой, Савва Нахлёстов, выскочив из салона после доклада о прибытии лейтенанта, гостеприимно распахнул дверь перед офицером.
– Ааа! Василий Михайлович! Ну, наконец-то! Очень рад вас видеть здоровым и бодрым.
– Эссен действительно прямо лучился радушием.
После того как офицеры пожали друг другу руки, командир кликнул вестового и приказал принести чаю с ромом.
– Вы, как я знаю, с супругой прибыли. Нормально её устроили?
– Да, благодарю. Очень приличная квартира, правда, там ещё кое-что сделать надо...
– А вот об этом забудьте, уважаемый Василий Михайлович. С броненосца вы теперь сойдёте на берег нескоро.
– Да о чём речь, Николай Оттович, я всё прекрасно понимаю. Правда, кроме одного: как вам вообще удалось добиться моего назначения на такую высокую должность? До самого последнего момента не верилось...
– О-хо-хо!
– подумал про себя
Перед мысленным взором каперанга пролетели события последних недель:
Вирен не предложил не только коньяку, но даже чаю. Признак был нехороший. Но если уж взялся за гуж...
– делай, что собирался!
– Как себя чувствуете, Роберт Николаевич?
– Спасибо, для моего состояния - неплохо. Вы пришли моим здоровьем поинтересоваться, Николай Оттович?
– в голосе адмирала скрипел явный сарказм.
– И этим тоже, - Эссен не позволил себе обидеться.
– Ваше превосходительство...
– Оставьте. И... Извините, - Вирен понял, что перегнул палку в своём недоверии и подозрительности.
– Слушаю вас. Просто так вы бы ко мне не пришли. Я прав?
– Разумеется. Не от хорошей жизни я вас побеспокоил. В общем, если сразу брать быка за рога: вы, вероятно в курсе, что у меня на "Пересвете" в бою погиб мой старший офицер? Аполлон Аполлонович страшно обгорел и не дожил не только до Владивостока, но и до ночи после боя.
– Несомненно, такое я не могу не знать, а, зная - забыть.
– А теперь следующее: у меня на броненосце осталось только четыре лейтенанта, которые в обозримое время смогут воевать. Мне нужен старший офицер, хозяин кают-компании. Но и артиллерист со штурманом меня вполне устраивают как специалисты, и я не хочу сейчас, во время ещё не оконченной войны менять их на других.
– Да кто вас заставляет, Николай Оттович? Вам пришлют нового старшего офицера...
– Откуда пришлют? С Балтики? С Чёрного моря?
– Да какая разница?
– А разница в том, что не примет кают-компания, состоящая в значительной степени из офицеров бывших под огнём, прошедших через ад Цусимы, похоронивших в море своих товарищей по оружию, извините за цветистую метафору, начальника "не нюхавшего шимозы". Я не прав?
– Но есть же правила, ценз... Хотя... Вы во многом правы, Николай Оттович. Но есть ведь законы.
– Так война же идёт! До крючкотворства ли теперь? Сейчас только один закон - победить! И пусть сейчас перемирие, но мы должны быть готовы воевать. А воюют не только пушки и машины. Воюют люди.
– Не надо меня убеждать в том, с чем я и так согласен, - Вирен разволновался и стал не только цедить слова сквозь зубы, но и весьма энергично "говорить". Как следствие - шов на щеке слегка разошёлся и бинт, стягивающий лицо, потихоньку набухал сочащейся из раны кровью.
– Вы чего от меня хотите-то?
– Я хочу назначить старшего офицера по своему усмотрению. Хотя бы исполняющим обязанности.
– Ну, так неужели это требует такого накала эмоций? Подавайте рапорт и, почти наверняка, его утвердят.