До последнего вымпела
Шрифт:
И снова молчание в ответ. Артиллеристу было что сказать, но он благоразумно решил воздержаться от возражений. Вирен же, слегка "выпустив пар", несколько смягчился.
– Я, конечно, несколько утрировал свою мысль, Фёдор Аркадьевич, но прошу учесть на будущее: год назад я был лишь командиром крейсера и физически не могу знать всех нюансов по поводу каждого корабля на флоте. Которым, кстати, тоже командую временно, пока либо не выздоровеет Зиновий Петрович, либо не пришлют кого-нибудь из России. Не стесняйтесь в следующий раз перегрузить меня "лишней" информацией. Вы
– Так точно, ваше превосходительство!
– Можете быть свободны.
Следующими вызванными были Стемман и Одинцов, командиры "Богатыря" и "Амура", выделенных для очередной операции по усложнению жизни несговорчивых островитян...
И так весь день. К вечеру Роберт Николаевич чувствовал себя выжатым и опустошённым. Возникла мысль, что при таком режиме можно запросто присоединиться к Рожественскому в ближайшее время.
Глава 15
Туман - настоящее проклятье для всех, кто в море: идти нужно исключительно по счислению и надеяться, что ни штурман не ошибся в расчётах, ни рулевой, что корабль ведёт себя как идеальный физический объект вроде 'материальной точки на нерастяжимой и невесомой нити'. Иначе, особенно в районах с неблагополучной навигационной обстановкой, весьма велик шанс вылететь на какую-нибудь каменную гряду, скалу или рифы. А то и вообще на берег...
А ещё можно получить тараном в борт от своего же корабля, что уже бывало в этой войне.
– А ведь повезло нам сегодня с погодкой, Евгений Николаевич, - подошёл к командиру 'Амура' старший офицер, князь Кекаутов, - весь берег в тумане.
– Сколько до Ниигаты?
– откликнулся Одинцов.
– Миль десять, так что нырнуть в эту 'сметану' можно кабельтовых на двадцать, а дальше пусть болит голова у наших узкоглазых друзей - нам точные координаты минных банок без надобности - нескоро ещё в этот порт заходить придётся.
– Ну что же, начинаем. Борис Владимирович, - обратился командир минного заградителя к мичману Давыдову, - всё в ваших руках. Надеюсь, что ошибок в расчетах не было.
– Не могли же мы с 'Богатырём' одинаково ошибиться, - штурман был достаточно уверен в себе.
– На месте мы, можете не сомневаться.
– Тогда, с Богом!
'Амур' повернул к берегу и семиузлвым ходом стал погружаться во всё больше и больше густеющий туман. Поворот. В корме корабля раскрылись лацпорты и в лёгкие волны Японского моря стали плюхаться мины заграждения. Поставили двенадцать минных банок по шесть штук в каждой и отвернули на вест. Дело сделано.
Хоть Ниигата был и небольшим городком в сорок с небольшим тысяч жителей. Но сюда приходила железная дорога от Токио и, во время войны, этот заштатный порт стал достаточно важным транспортным узлом. Немалая доля войсковых перевозок на континент проходила именно через него.
Солнце поднималось
– На левой раковине четыре дыма!
– раздался голос сигнальщика 'Богатыря'.
Контр-адмирал Уриу, как только получил информацию о нахождении близ японского порта двух неизвестных военных кораблей, немедленно направил к Ниигате свои крейсера.
Крейсера после Цусимского боя 'перетасовали' и теперь в состав его четвёртого боевого отряда, кроме неизменных 'Нанивы' и 'Такачихо' входили 'Акаси' и 'Сума'.
Отряд вполне боеспособный, но корабли весьма чувствительно отличались по скорости и вооружению. Первая пара была существенно мощнее в плане артиллерии, но по скорости уступала более новым кораблям узла два-три.
С одной стороны, это было удобно - можно послать 'скороходов' в ближнюю разведку, для выяснения 'что это там за дым?'. Или они могут повиснуть на хвосте более скоростного, чем весь отряд противника и попытаться сбить ему ход, но действовать всеми четырьмя крейсерами, можно было только против достаточно тихоходного противника. А у русских таковых кораблей немного.
Но в данном случае, кажется, повезло: Уриу долго ломал бы голову, что за двухтрубный крейсер шляется у западного побережья Японии, но разведка во Владивостоке, как обычно, показала себя с самой наилучшей стороны - адмирал знал, что 'Амур' и 'Богатырь' покинули русский порт.
Сотокити Уриу рассматривал предстоящее столкновение с изрядной долей оптимизма: либо удастся догнать и утопить этот минзаг, а если будет на то воля богов, то и крейсер, либо нет. Но попытаться определённо стоит - японским кораблям в любом случае ничего серьёзного не угрожает. Даже если 'Богатырь' умудрится чувствительно повредить один из преследующих крейсеров, всегда есть возможность отойти под защиту шестидюймовых 'батарей' 'Нанивы' и 'Такачихо'. Пусть русский значительно сильнее каждого отдельного корабля отряда, но вместе японские крейсера превосходят его по огневой мощи более чем вдвое.
Так что риска практически нет.
Адмирал немедленно распорядился поднять приказ для 'Акаси' и 'Сумы'. Отреагировали корабли чуть ли не мгновенно. Вероятно, их командиры думали приблизительно так же, как и сам Уриу, и два этих маленьких крейсера стали достаточно быстро отрываться от своих старших товарищей.
Но и проблемы проявились сразу же: всё-таки 'Сума' был здорово повреждён в Цусимском сражении, можно считать, что только чудо удержало на воде этот крейсер и позволило тому на последнем издыхании доползти до Такесики.