До последней звезды

Бачило Александр Геннадьевич

За ними гонялись милиция и ФСБ, их пыталась уничтожить бдительная охрана звезд, на них ставили капканы и ловушки, устраивали облавы, подсылали стукачей. Но ставки в игре росли с каждой новой погашенной звездой. Чем меньше оставалось известных людей, тем дороже ценился каждый выстрел. По слухам, за одного Никиту Малинина прошлым летом стрелок отхватил больше, чем целая команда шутеров за всю комик-труппу "Маски" два года назад. Но давались эти денежки, конечно, все труднее. Достать звезду с неба стало не так-то просто. "Попрятались, суки!" - вот самое расхожее выражение на звездном тотализаторе. В России почти никто из звезд не жил, штамповали свои диски в подпольных

студиях, где-нибудь в Лагосе или на Ямайке, полагая, что там безопаснее. И ошибались. При таких размерах ставок мишень можно было достать даже в марсианской экспедиции. Один киноартист (смешно вспомнить, когда-то у нас были киноартисты!) и впрямь пытался улететь в космос. Видимо считал, что космонавты - люди незаметные и никому на хрен не нужные. Куда там! Ему не дали даже взлететь, подмешали хлорциана в систему жизнеобеспечения корабля и отправили к праотцам вместе со всем экипажем.

Кстати, с тех пор никто больше в космос не летал. Дураков нет. Ясно, что публике куда интереснее узнать о гибели очередного космонавта, чем наблюдать, как он изо дня в день барахтается перед камерой в рваных носках.

Давным-давно были перебиты все сколько-нибудь известные писатели-фантасты и детективщики, модные художники, дизайнеры и кутюрье. Несмотря на баснословно дорогую охрану, пал Церетели, погребенный под развалинами своей лучшей работы. От нее сохранилась только бронзовая кепка, послужившая ему могильной плитой. Но эстрадная попса, прародительница всего скоморошьего и лубочного племени, еще доживала последние дни, еще приносила доход своим адептам, готовым за хорошие деньги рискнуть жизнью. А, значит, находились и те, кто шел по следу или сидел в засаде, чтобы загнать пулю промеж испуганных глаз. Не обязательно, впрочем, пулю. Можно ведь подобрать что-нибудь и повесомее в тротиловом эквиваленте. А можно и вовсе обойтись без шума, без дыма и огня...

– Петелька. Милое дело!
– сказал шутер по прозвищу Удав, здоровяк лет сорока. Кулаки его, отдыхающие на столе, занимали половину столешницы.
– Пять минут работы, и никакой кровищи - чистота и наглядность! Весь испуг остается у клиента в штанах, а фасад - хоть фотографируй для протокола. И свидетелей не надо.

– Дурак ты, Удав, - перебил его маленький, но с некоторых пор наглый Шустрик.

Две недели назад, в охоте на старушку Фриске, он сумел опередить самого Механика, да еще замкнул на него охранную систему, так что тот еле ушел живым. С тех пор Шустрик не просыхал и совсем оборзел.

– Дубина, - говорил он, ласково похлопывая Удава по плечу.
– Где их взять, пять минут? Кто ж их даст? Ты своего последнего когда завалил?

Удав насупился.

– Ну, в прошлом году...

Шустрик обвел застольщиков юморным глазом, приглашая вместе порадоваться этому комику.

– А я - на днях! Может, слышал?

– Слышал, - Удав обиженно дернул бугристым плечом с татуировкой по волосатому: "Жилмассив".

– Еще б не слышать!
– хохотнул Шустрик.
– Вот и секи науку! Нынче мишень на месте и минутки не сидит, а без присмотра и вовсе никогда не остается. Не успеешь ты свою петельку накинуть, как набегут псы с компостерами для черепа и сделают из твоей тыковки дуршлаг. Сейчас работать надо так, чтобы и близко к мишени не подходить!

– Как же это - не подходить?
– лукаво сощурился Лимон - шутер не из последних, но осторожный и, в отличие от Шустрика, совсем не хвастливый. За столом он по большей части помалкивал и только иногда подначивал захмелевшего Шустрика простодушным словом. Порой тот в запале выдавал кое-какие тайные уловки, на которые и впрямь был мастак.

– Настоящий шутер к мишени не подойдет, -

Шустрик вещал с таким достоинством, что сразу было понятно, кто тут настоящий шутер, - а рассчитает так, чтобы она сама голову в петельку засунула и на шее затянула!

– Точно! Точно!
– в неподдельном восторге затараторил четвертый сидящий за столом - салага Рубик, прозванный так за шарнирную вертлявость всех своих частей и сочленений. Он спешил рассказать свое, пока не заткнули.

– Это у Механика раз клиент был, он мне сам рассказывал... Кто же это? Да чуть ли не Ещенко! Помните?

Сидящие за столом Рубику не ответили - не та фигура. Но и о своем не заговорили - всем было интересно послушать про Механика.

– Он, Ещенко-то, - продолжал воодушевленный Рубик, - забронировал техэтаж в телебашне, еще стояла она, да сикьюриков целый полк завел - ну, не подлезть по тогдашним временам! Башня на ремонт закрыта, народу нет, а строителей на Ещенкин этаж не пускают, бдят. Ни гостинец оставить, ни снайпером с земли взять - высоко, гад, забрался, в облаках прячется. В общем - труба. Этот Ещенко до того обнаглел, что прямо с башни в эфир выходил, вот он я, дескать, накося-выкуси! Ну, что тут будешь делать?

Рубик обвел шутеров хитрым взглядом, будто ожидал, что те начнут предлагать свои варианты. Но никто не торопился. Чего перед Рубиком-то из кожи лезть?

– Ну, так что Механик?
– поторопил Удав.

– А!
– Рубик самодовольно оскалился.

Внимание аудитории было завоевано.

– Механик, он не дурак! Все уж отступились, а он ждет. Светлана-нанимательша его за грудки: ты что же, сукин сын, медлишь?! Ставки наросли, дальше некуда! Либо работай, либо отказывайся, хоть на понижение сыграем! А Механику и горя нет. Вот и хорошо, говорит, что ставки наросли. Еще больше поднимай, Светлана Юрьевна, наша будет игра!

Спрашивается, откуда такая уверенность? А все просто. Если успокоилась мишень, осела на месте - обязательно заведет привычки, расписаньице дня - тут ее и лови. Непременно где-нибудь да проколется. Так и с Ещенкой получилось. Взял моду курить возле форточки, комик. Там, в башне, маленькие такие окошки круглые, как на корабле. Ну, не то чтобы он прямо в окне маячил по пять минут, нет, опасался, конечно. Для снайпера хоть и высоко, а кто его знает... Но как докурит, бывало, так обязательно бычок в форточку, да еще высунется и вниз плюнет. Вот я, дескать, какой смелый.

Ну и доплевался. Целый месяц Механик его скрадывал, с трубой и секундомером, и вышло, что от бычка до плевка проходит шесть с половиной секунд - не больше и не меньше. Вот она, сила привычки!

Механику и оружия никакого не понадобилось. Уж он так ловко устроил, что ведерко с раствором, вроде бы, само собой с верхнего яруса сорвалось, ровно через секунду после того, как Ещенко окурок выбросил. А когда оно положенные полтораста метров пролетело, тут и голова в окошке появилась, точно по расписанию. Так вместе дальше и полетели - голова и ведерко. И сколько секьюрики потом строителей ни шерстили - все равно не нашли, кто Механику помогал. Так дело и закрыли, как несчастный случай. А Светлана немалые деньги загребла. Неужели не слыхали?

Сидящие за столом неопределенно пожимали плечами, вздымали брови и качали головами. Наверняка кто-то что-то слыхал, но такой уж это народ тихушный, шутеры - ни за что не признаются. Даже и своему.

– Ну, это Механик по угрюмости своей не похвастался, - продолжал Рубик.

Ему досадно было, что рассказ окончен, и снова придется помалкивать.

– Дело-то на всю губернию гремело! И Механик за него тоже, кстати, немалый процент со Светланы слупил. Никому из шутеров столько сроду не платили...