До рассвета
Шрифт:
Арбалет тявкнул, выпустив болт. Льда швырнуло кубарем по лестнице. Он упал на спину, болт торчал в боку, краснея от крови. Пару вдохов Инжи смотрел на него, надеясь увидеть, как тело обмякнет. Но Лед напрягся, дернулся, перекатился на живот, подобрал под себя руки...
Инжи
– Спасибо, друг, - сказал стрелку и лишь теперь разглядел его лицо.
То был Мэтт. Он выглядел жутко: щеки и шея, и кисти рук распухли от ожогов, одежда висела черными лохмотьями. Однако парень держался на ногах. За его спиной стояла Рина. Входная дверь была распахнута, ветер нес в прихожую снежную крошку.
– Кто-то еще остался?..
– спросил Мэтт.
– Мы остались. Знаешь, приятель, это больше, чем я надеялся.
– Что теперь делать?
– Уходить, конечно. Только... Подождите во дворе.
Инжи Прайс зашел в зал. Тело Ребра было приколочено к полу пятью болтами: руки, ноги, живот. Обойдя его, Инжи зачерпнул углей в камине и щедро рассыпал по ковру. Сорвал штору, бросил у двери подвала. Облил маслом и тоже сыпанул углей. Подобрал пару кинжалов, сунул за пояс, а метательный нож - в рукав. Когда вышел во двор, трактир уже полыхал ярким пламенем.
Они раздобыли лишь двух лошадей - выпрягли из фургона. Лошади с конюшни разбежались, жеребец Льда бы слишком свиреп - страшно подступиться. Инжи с крошкой
– Дальше вместе нельзя, - сказал Инжи.
– Вместе легче, - ответила Рина.
– Ты думаешь, Лед погиб?
– Нет.
– Он расскажет своим, что спаслось четверо. Они станут искать. У четверки вовсе не будет шансов, а порознь - хоть какая-то надежда.
– Поехали с нами, - сказала Рина крохе.
– Я хочу с дядей Инжи.
– Мы позаботимся о тебе, малютка.
– У вас только один конь, он троих не вынесет, - рассудительно молвила Джи, а когда Парочка улыбнулся, добавила: - Ты хороший. Хочу с тобой.
Он не показал, что обрадовался ее словам.
Дальше скакали вдвоем - на юг, пока Мэтт и Рина свернули на запад. Несколько часов кроха молчала и всхлипывала, а Инжи болтал без умолку о том, о сем - старался заставить ее забыть ужасы ночи. Потом понял свою глупость: разве забудешь такое!..
– Ладно, - сказал крошке, - сегодня все было плохо. Очень плохо, спору нет. Как ни крути, все равно дрянь. Но поверь мне: дальше будет лучше. Все у нас наладится, клянусь усами.
Кроха утерла нос и сказала:
– Ты не часовщик.
– А кто?
– Наверное, ты пират.
– Можно и так назвать.
– Ты научишь меня быть пираткой?
– Умничка моя.
Инжи Прайс погладил ее по голове, как собственную дочку.