До рая подать рукой

Кунц Дин Рей

Во время своего монолога он не переставал демонстрировать свою ослепительную улыбку, достойную рекламного плаката зубной пасты, и Полли, пожалуй, уже поставила бы десять тысяч долларов против пакета с попкорном, что труп бедной Морин лежит сейчас если не в торговом зале, то в подсобке, а этот болтун то ли задушил ее голыми руками, то ли размозжил голову большой банкой тушеной свинины с бобами, то ли проткнул сердце окостеневшей сосиской «Тонкий Джим», провисевшей над прилавком с закусками добрые пятнадцать лет.

Назойливой улыбки и беспрерывного информационного потока о личной жизни вполне хватило бы, чтобы зачислить Эрла в список людей,

за которых она никогда не стала бы голосовать, если бы они выставили свою кандидатуру на пост президента, даже без учета его часов. Циферблат этого необычного устройства без черен и пуст: ни цифр – часов, ни черточек – минут, ни стрелок. Возможно, Эрл отдал предпочтение неудобной модели цифрового хронометра, который показывал время лишь при нажатии кнопки на корпусе, но у Полли возникли серьезные подозрения, что это вовсе не часы. С того самого момента, как Эрл появился около заправочных колонок, он поворачивался из стороны в сторону, направляя свой приборчик, надетый на правую, а не на левую руку, на Кэсс, на Полли, снова на Кэсс, и то и дело что-то высматривал в черном кругу под мерцающим красно-янтарным светом рождественских гирлянд. Полли поначалу подумала, что прибор на руке Эрла – камера, а сам он – из извращенцев, которые тайком фотографируют женщин, реализуя причуды своего больного воображения. Но хотя нервной манерой держаться Эрл определенно вписывался в категорию «извращенец», она не могла поверить, что кому-то удалось изобрести камеру, снимающую то, что находится под одеждой женщины.

Кэсс любила людей больше, чем Полли, и, в отличие от сестры-близняшки, не делала различий между монахиней и осужденным убийцей. Однако за двадцать семь лет, прожитых вместе по эту сторону плаценты, оптимизм Кэсс подвергся заметному воздействию со стороны здравомыслия Полли, которая не столь восторженно воспринимала людей и судьбу. Более того, Кэсс настолько хорошо освоила законы человеческих джунглей, что уже после первой фразы Эрла приподняла бровь и изогнула рот, давая условный сигнал: «Тревога! Какой-то чудик!» – который, конечно же, прочитала Полли.

Эрл, наверное, трещал бы языком, пока кто-то, он или они, не скончался бы от естественных причин, при этом целясь в них своими занятными часами, вызвавшими вдруг у Полли ассоциацию с портативным металлоискателем, которым пользовались сотрудники аэропорта, если пассажиру не удавалось пройти через стационарный, не подняв тревоги. Но пока Эрл произносил свой нескончаемый монолог, Кэсс оглядела древнюю колонку с маркировкой «Дизельное топливо», нашла, что принцип ее работы более сложный, чем у тех, с которыми ей приходилось ранее сталкиваться, и попросила Эрла помочь ей.

Когда Эрл повернулся к заправочной колонке, у Полли сложилось ощущение, что тот в полном недоумении, словно принцип работы колонки для него столь же загадочен, что и для Кэсс. Хмурясь, он подошел к колонке, положил на нее одну руку, постоял в глубоком раздумье, словно дожидался, пока шестое чувство ознакомит его с конструкцией колонки, но потом вновь, словно у клоуна, рот его разошелся от уха до уха.

– Хотите заправиться?! – радостно воскликнул он.

Получив утвердительный ответ, повернул рычаг, вытащил пистолет из гнезда и повернулся к «Флитвуду», после чего опять замер с застывшей на лице улыбкой.

Как только стало ясно, что этот двадцать лет проработавший на одном месте заправщик не знает, как подступиться к большому дому на колесах, Кэсс взглядом спросила сестру: «На кого мы нарвались?» –

после чего взяла шланг у Эрла, вежливо объяснив, что ужасно не любит, когда около топливного лючка появляются царапины, поэтому ей будет спокойнее, если пистолет она вставит в горловину бака сама.

Полли открыла лючок, свернула крышку с горловины и отступила в сторону, чтобы сестра могла вставить в горловину пистолет топливного шланга, все это время не выпуская Эрла из поля зрения. Последний же, решив, что она занята, смело нацелил свои часы на два окошка в борту дома на колесах и дважды посмотрел на циферблат, словно что-то видел в его поблескивающей черной поверхности. Тем самым он доказал свою уникальность, потому что все мужчины, полагая, что ей не до них, разглядывали бы задницу Полли, даже геи, пусть их сжигала не страсть, а зависть.

Она могла бы принять его за безвредного чудика, когда-то гордого продавца топлива, свихнувшегося от бескрайности просторов Невады, от пугающе звездного неба, висящего над черной землей, от недостатка общения с людьми или от избытка общения с диким зверьем, а может, его свела с ума Морин, этот сладкий персик. Но даже чудики, эксцентрики и психически ненормальные мужчины не оставляли без внимания ее зад, и чем дальше она видела его зубастую улыбку, тем меньше Эрл напоминал ей клоуна, безумного или нет, и тем больше – динозавров из «Парка юрского периода». Мелькнула мысль, пусть, казалось бы, и странная, что Эрл вовсе и не человек, а существо, встречаться с которым ей еще не доводилось.

И тут из темноты появилась Желтый Бок, прибежала очень возбужденная, такой Полли ее еще никогда не видела, бросилась к ней, зубами вцепилась в акриловый каблук левой сандалии, словно терьер – в крысу, начала стаскивать с ноги. С губ Полли сорвалось имя знаменитой кинозвезды, с которой она познакомилась, когда была женой продюсера Джулиана Флэкберга. У нее это имя заменяло привычное «блин». В удивлении Кэсс звала собаку, Полли попыталась вытащить ногу из сандалии, не нанеся травму ни животному, ни себе, Желтый Бок вроде бы стремилась к тому же, продолжая молча, без рычания, терзать каблук, а улыбающийся Эрл Бокман, думая, что за всей этой суетой стал невидимым, нацелил свои часы на собаку и озабоченно всматривался в циферблат, будто носил на руке анализатор, который мог определить, бешеная собака или нет.

Чтобы уберечь ногу от Желтого Бока, Полли вытащила ее из сандалии, и собака тут же убежала с добычей. Остановилась у переднего бампера дома на колесах, оглянулась, бросила сандалию, перехватила его за перепонку, подняла и покачала из стороны в сторону, как бы дразня владелицу.

– Она приглашает тебя поиграть, – предположила Кэсс.

– Да, возможно, – ответила Полли, – но, как я понимаю, пусть наша приятельница и очень мила, она хочет, чтобы я подвесила ее на этой рождественской гирлянде.

И вот тут маниакальная улыбка Эрла впервые пришлась к месту.

Пистолет уже торчал в горловине, для заполнения бака требовалось никак не меньше пяти минут, руки Кэсс были свободны, и Полли нисколько не сомневалась в способности сестры постоять за себя, даже имея дело с такими, как Эрл Бокман, даже если тот именно сегодня получил весточку из Книги рекордов Гиннесса с сообщением о том, что он заменил Джеффри Дамера в категории «Рекордсмен по количеству отрезанных голов, хранящихся в холодильнике». Прихрамывая, она последовала за Желтым Боком, вокруг кабины, к ступенькам и наконец поднялась в дом на колесах.