До самой смерти. Том 2
Шрифт:
– Катя…
– У нас все хорошо, Дасти.
– Нет, ты не в порядке, – кричит он, – черт возьми меня, ты живёшь в дерьмовой квартире, борясь за выживание. Твоя одежда с ебаными заплатами. Твоя мама выглядит голодающей. Что, мать твою, ты творишь? Ты не должна так жить!
– У меня нет выбора! – кричу я.
– У тебя есть отец, который готов тебе помочь, друзья…
– Я не могу…
Он
– Если бы речь была только о тебе, я бы не стал настаивать, но речь не только о тебе, Катя. Это касается твоей матери и твоей дочери. Они страдают, потому что твоя гордость не позволяет тебе помочь им. Подумай об этом.
– Как ты смеешь? – я шепчу голосом, похожим на смертоносное шипение.
– Катя, – осторожно говорит он, – я не пытаюсь быть мудаком... но ты не должна так жить.
Я закрываю глаза, борясь с жжением в носу, пока слезы не вырываются наружу из моих глаз.
– Милая, – шепчет он, – вернись, разберись с этим, устрой жизнь для себя и своей дочери.
– Дасти, пожалуйста.
Он тянет меня в свои объятья.
– Просто подумай об этом. Мы можем помочь тебе. Если бы я знал, как обстоят дела, что ты врешь мне... я бы пришел раньше.
Я киваю, даже если нет ни одного шанса, что я вернусь туда. Нет.
– Почему ты здесь? – спрашиваю я, отстраняясь.
– Неожиданный визит. – бормочет он, затем раскидывает руки в стороны, – Сюрприз.
Я мягко смеюсь.
– Ну, – говорю я, подходя ближе и оборачивая свои руки вокруг него, – я рада, что ты здесь.
Глава 2
Катя
Дасти остался на три дня, я знаю, это слишком долго для него. Он не говорит этого, но я чувствую его напряжение. Он заставил меня пообещать звонить ему, умолял меня подумать о возвращении домой. Я пообещала, хотя прекрасно знаю, что этого не произойдет. Знаю, он хочет как лучше, но он никогда не поймёт пустоту в моем сердце.
Я провожу за работой всю оставшуюся неделю. Мои смены длиннее, с утра до ночи, и к моему возвращению домой и после игры с Пенни в течение нескольких часов, я истощена. Я не отключаюсь только потому, что надо вставать и делать это снова. И это без конца повторяется, мой босс – мудак, и у меня минимальная заработная плата. Я много думаю о своём отце, интересно, думает ли он обо мне. Он искал нас?
Когда наступают выходные, я беру маму и Пенни в закусочную на обед. Мы не часто это делаем, и это здорово иногда сделать что-то приятное. Я не могу себе этого позволить, но я заработала хорошие чаевые в пятницу вечером, так что я сэкономила небольшую сумму и могу насладиться бургером.
Мама едва прикоснулась к своему, протыкая
– Все хорошо? – спрашиваю я.
Она смотрит на меня и ее глаза совсем красные.
– Ты спала, мам?
Она качает головой.
– Нет, просто голова разболелась, я думаю мне нужно пойти домой и отдохнуть.
Я прищуриваю глаза.
– Как часто у тебя эта головная боль?
Она отводит взгляд и мое сердце падает. Она скрывала это от меня. О боже, она страдает, а я даже не знала об этом.
– Мам? – шепчу я.
– Я в порядке, Катя. Я просто устала.
– Что-то не так. Тебя снова что-то беспокоит?
– Это пустяки.
Я закрываю глаза, борясь со слезами. Приходит официантка и я плачу ей, прежде чем встать и помочь маме вернутся в квартиру. Здесь не так много идти, но когда мы добрались, она задыхалась и хваталась за голову.
– Тебе нужен доктор, – говорю я отчаянно и усаживаю ее на диван.
– Нет, мне просто нужно прилечь.
– Мама, - ору я, – тебе нужен доктор!
– Мы не можем себе позволить, – шепчет она, - Катя, я в порядке.
Это как удар в живот. Огонь сжигает мое сердце, пока я не чувствую ничего, кроме жгучей боли, которая растекается по моему телу. Она не сказала мне, потому что знала, что мы не можем позволить себе лечение.
– Как долго это продолжается?
Она смотрит на меня, ее глаза опустошены.
– Мама, пожалуйста? – я тороплю ее.
– Это длится на протяжении нескольких недель.
Моя грудь словно собирается взорваться. Она страдала из-за чего-то серьезного, возможно, ещё одна опухоль, и она держала это в себе, потому что знала, что нет ни одного способа, который может нам помочь. Слёзы скатываются по моим щекам, и я присаживаюсь перед ней.
– Я найду помощь, клянусь.
– Катя, ты едва способна прокормить Пенни. У нас нет денег.
Ещё один удар в грудь.
– Я найду выход, я буду больше работать, я….
– Катя…
Теперь слёзы льются ещё сильнее до тех пор, пока я не могу видеть сквозь них.
– Мама, я исправлю это, – прохрипела я.
Она гладит мою щеку.
– Милая, прямо сейчас Пенни – это все. Она нуждается в тебе, в твоей заботе о ней.
– Я затащила тебя сюда, – всхлипывая, говорю я.