До шестнадцати и старше
Шрифт:
– Можно тебя пригласить, пожалуйста? – вымолвил он, представ пред светлы очи Юли. Отвага стремительно улетучивалась, но, слава всем богам, пока еще не накатывало слабоумие.
Юля слегка напрягла лицо, как будто вглядываясь, чтобы точно установить личность просителя (Вадим тогда еще не знал, что она имеет достаточную степень близорукости, но стесняется носить очки). Через секунду её мимика успокоилась, она коротко кивнула, едва только улыбнувшись. И они присоединились к тем немногим парочкам, которые состояли из одного, который рискнул, и другой, которая не отвергла. Ну или просто пожалела, кто же
Романтическая карьера Вадима еще только-только начиналась, можно сказать, что он едва оторвал подошвы от стартовых колодок, но он уже знал от предыдущих партнёрш по медленному танцу, что надо обязательно завязать какой-то разговор: тотальное молчание оппонента воспринималось девчонками как верх тупизны. Не желая опростоволоситься вновь, Вадим поскорее брякнул “чтоб было”:
– А почему ты на новогоднем дискаче не была?
– Здрасьте, не была! – укоризненно ответила Юля. – Ты просто меня не заметил, – и сделалась обиженной, не прям смертельно, но где-то на 3 балла из 10.
“Вот так спросил, с места – в конфуз, это ж надо было!” – пронеслось в голове у Вадима, и он стал лихорадочно думать, как выйти из дурацкого положения.
– Ну, я просто рано ушёл, не пересеклись, наверное, – неуверенно проговорил он и посмотрел на Юлю с надеждой. Та еще пару секунд находилась в каком-то внутреннем раздумии, а потом кааааак прыснула, не удержавшись от смеха:
– Да не было меня, не было, ты совершенно прав.
– А почему? – продолжал подтупливать Вадим, сбитый с толку этим мини-розыгрышем.
– Вообще-то я очень стеснительная и для меня дискотека – это больше стресс, чем развлечение, – она сказала это абсолютно серьёзно, но Вадим уже полностью потерялся и ни в чём не был уверен. Но рискнул ответить шуткой “на грани фола”:
– Ага, так ты поэтому сегодня накатила?
– Вы очень проницательны, молодой человек, – как бы чопорно сказала Юля и сделала соответствующую гримаску. Вадим понял, что надо срочно выгребать в другую тему, но сделал это снова не без риска:
– Однако, прошу прощения за неделикатность. Мы слишком мало знакомы для подобных расспросов с моей стороны. Даже несмотря на наш брудершафт 20-минутной давности, впрочем не вполне завершённый, – Вадим произнёс это с учтивой, но не наглой улыбкой, и Юля не стала триггериться на его неуместные намёки и промолчала. Вадим закончил мысль:
– Поэтому предлагаю обсудить кого-нибудь третьего. Например… Ммм… Настасью Филипповну.
– Вот это поворот! – искренне удивилась Юля.
Дело в том, что как раз на прошлой неделе они проходили по литре “Идиота”. Этой глыбы не было в программе, но их одержимая литричка Гапа (Галина Павловна) воткнула её насильно, со словами “Только полный идиот может дожить до 17 лет, так и не прочтя “Идиота”. Никому из 9-й параллели еще не исполнилось 17, и они в этом видели что-то зловещее, ведьминское: ведь никто из них не ощущал себя полным идиотом, значит, оставалось либо читать талмуд, либо не доживать до 17. Вот такими страшилками развлекали себя одноклассники Юли и Вадима.
– Как ты думаешь, она сумасшедшая? –
– Да нет, не думаю. Странная какая-то, экзальтированная, – задумчиво и серьёзно ответила Юля. – Впрочем, там не странных с лупой надо искать, – продолжила она уже с улыбкой.
– Да уж, – одобрительно кивнул Вадим. – И Аглая эта тоже хороша. И все дружно запали на этого “морального эталона”. Я вот вообще не понимаю, как это всё проецировать на свою жизнь? А вдруг я не странный? Тогда что мне делать со всей этой информацией?
– Хехе, да ты ревнуешь Филипповну с Аглаей к Мышкину! – весело поддела Юля. Вадим удивлённо задумался, а через пару секунд улыбнулся и согласился:
– Знаешь, а ведь есть немного! Как ты это заметила, если даже я сам не замечал? Действительно, Достоевский сто раз подчёркивает, что они расписные красавицы. Прям все за ними бегают толпой, а им только идиота подавай. Дурдом какой-то.
– А тебе, наверное, интересно, за кем бегают красотки? – продолжила сеанс психотерапии Юля. Вадиму нравились откровенные разговоры, он в них не тушевался, а, наоборот, был всегда готов высказать что-нибудь радикальное. Для поддержания хорошего градуса дискуссии. Но в этот раз радикализации, кажется, не требовалось, достаточно было смеси откровенности и юмора.
– Конечно! Но если для этого необходимо стать идиотом, то я еще подумаю, – выдал Вадим, и Юля тут же засмеялась, оценив его шутку. А потом неожиданно высказалась по теме сама:
– Я тоже, пока читала, иногда пыталась засунуть себя в контекст.
– Ну и что, влюбилась бы ты в князя? – нетерпеливо перебил Вадим.
– Ну, во-первых, я не очень странная. Во-вторых, не красотка. Поэтому я выбиваюсь из их стаи, – не без юмора пыталась уйти от назойливого вопроса Юля. С первым её заявлением Вадим был в целом согласен, со вторым пока толком не разобрался, поэтому решил помалкивать на эту тему.
– А всё же? – продолжил настаивать Вадим. Юля посерьёзнела, чуть подумала и ответила неожиданно развёрнуто:
– Мышкин, конечно, никакой не идиот. Он очень умный. Дико порядочный. На него можно положиться, он не предаст. Это плюсы. Но, кажется, этого маловато, чтобы влюбиться. Он зануда, с ним со скуки помрёшь. Болезненная внешность тоже не супер возбуждает. Так что, как видишь, я не в клубе, – на последних словах Юля снова улыбнулась. А музыка уже стала стихать, пора было расходиться. Вадим галантно подытожил:
– Спасибо за интересный разбор, предлагаю в следующий раз “причесать” Печорина.
Юля добавила в свою улыбку еще капельку лучезарности, оценивая юмор и будто бы ничего не имея против ввёрнутого Вадимом “следующего раза”. “Фуф, кажется, не облажался”, – мысленно резюмировал Вадим и двинул обратно к пацанам.
Затем снова пошёл тяжёлый металлический угар (время было такое), потом выползли с другими плясунами перевести дух в курилке, хотя и виртуальной, но стабильно находившейся на углу школы, левом, если стоять спиной ко входу. В курилке выяснилось, что Васька Зыгмантович, главный оригинал среди оригинальных в целом “ашек”, так и не дошёл до дискотеки, хотя и обещал. Кто-то уже бегал до его дома, благо он был в пяти минутах бодрого подросткового бега, но ничего не добился: на звонки в дверь никто не ответил.