До шестнадцати и старше
Шрифт:
И в один из майских дней, уже после праздников, Вадим наконец решился разобраться в сложившейся ситуации через рискованный, но дающий гарантированный результат, классический мужской тест. Он, как всегда, проводил Юлю до лифта, где у них обычно происходил шутливый ритуал прощания, в котором они иногда театрально расшаркивались, как принц и принцесса
Юля сперва будто бы поддалась, но примерно на середине сближения перестала быть пассивным объектом и, к удивлению Вадима, стала отталкивать его, но не столько от себя, сколько от лифта, в сторону лестничного марша, ведущего на второй этаж. Если бы Вадим в этот момент затупил не на секунду, а на две, он, скорее всего, споткнулся бы о ступеньки, которые были у него за спиной. Но он вовремя понял, что нужно идти вверх, до площадки, стыковавшей два лестничных пролёта между первым и вторым этажом подъезда.
И там они впервые поцеловались, без риска, что в полуметре от них внезапно откроются двери лифта и свидетелями этой интимной, в общем-то, сцены станут в лучшем случае просто соседи по подъезду, а в худшем – кто-нибудь из Юлиной семьи или их близких знакомых.
Разрешите мне, пожалуйста, не описывать эмоции наших героев во время своего первого поцелуя, каждый из нас может вспомнить собственные, если, конечно, пребывал в этот миг в трезвом уме и твёрдой памяти. Замечу лишь, что если бы в тот момент они осознали, что такое бывает в жизни человека ровно один раз и более уже не повторится, они бы, наверное, вообще умерли от избытка чувств в тот день и час,
Но Юля и Вадим не стали умирать, а, напротив, на следующий же день повторили столь удачный манёвр в столь удобном месте, где их почти не было видно с площадки перед лифтом. А потом и на следующий после следующего. Такой вот у них образовался уголок уединения, как говорится, юному влюблённому на заметку. Лишь изредка какая-нибудь вредная бабка, уловив своим странно нетугим ухом невнятный шорох наверху, не ленилась подняться на семь-восемь ступенек вверх, чтобы резюмировать: “Не наркоманы, слава тебе, Господи”.
Само собой, и у Юли, и у Вадима был какой-то мимолётный опыт, условно говоря, поцелуйчиков на задней парте, смысл которых обычно состоит исключительно в браваде, клоунаде или их линейной комбинации. Но сейчас-то было совсем другое: что называется, по-взрослому, не замечая никого и ничего, часами… Стоп. Фантазия автора, конечно, безгранична, особенно в делах амурных, но надо и честь знать, подвергая героев таким сверхнагрузкам. Поэтому умерим пыл и уточним, что правильнее было бы писать не "часами", а "человеко-часами в неделю".
Собственно, и не в конкретной технике поцелуя было дело (хотя и она прибывала, чего греха таить), а в том, что этим встречным движением они окончательно и бесповоротно заверяли друг друга в том, что они теперь вместе, что они теперь пара и наступили новые отношения, к которым ещё надо приладиться.
Впрочем, база для “боевого слаживания” была годная, в первую очередь благодаря Юле. То ли ввиду удачного расклада генов, то ли в результате грамотного воспитания, а скорее всего, по совокупности этих причин, она обладала цельным, уравновешенным характером, слово “истерика” было вообще не про неё. Это Вадим очень ценил, с такой Юлей
Конец ознакомительного фрагмента.