Добей лежачего
Шрифт:
— Дэнни Мэтсон.
— Кто?
— Он целыми днями сидит в кресле и держит ногу на табурете.
— Так ему что, нужна девочка? Ты за ним присматриваешь?
— Он будет очень рад тебя видеть.
— Калекам это будет стоить тридцать.
Даффи обычно с симпатией относился к шлюхам. Эта нравилась ему меньше.
— Ты подставила Дэнни Мэтсона, ты подстроила ловушку Брэндону Доминго. Кто тебе заплатил?
— Что, твои дружки? Я таких не знаю.
— Кто платил?
— В каком смысле? Клиенты всегда платят. Одни легавые всё хотят оттрахать на халяву.
— Дэнни уже никогда не
Молчание.
— Проссер? Или Магрудо?
Молчание.
— В таком случае мне остаётся только завести на тебя дело, Мэгги.
— Много ты там напишешь, коппер.
— Проституция, нанесение тяжких телесных повреждений, попытка ввести в заблуждение правосудие.
— Ой, да не смеши меня.
— Посмотрим, кому поверят присяжные: тебе или Брэндону. Один из вас получит пять лет.
— Ты просто болван, коппер. Ты меня не запугаешь. Кому поверят присяжные — шлюхе или ниггеру? Да они просто велят нам катиться ко всем чертям и в следующий раз трахаться по-тихому.
Она была неглупа; очень жаль. Она была неглупа и не робкого десятка. Даффи пришлось срочно придумывать что-то другое: он потерпел неудачу. Она взяла верх.
— Что я приставала, я признаюсь, что с меня взять. Скажу, что раскаиваюсь, сожалею и всё такое, что больше не повторится, и что бы они делали на моём месте, если вокруг так много мальчиков в синей форме и все хотят, чтобы им дали за так.
— Пошла вон, Мэгги.
— Ты козёл, коппер, знаешь ты это? Ко-зёл.
«Зд о рово!» — сказал Брэндон Доминго, когда полицейские освободили его и объяснили условия залога. «Зд о рово!» — сказал Брэндон Доминго, когда Джимми Листер сообщил, что рискнёт выпустить его на первую игру, посмотрит, как всё пойдёт, а потом уж примет решение насчёт двух остальных. «Зд о рово!» — сказал Брэндон Доминго, когда Даффи изложил ему свою идею с затычками для ушей.
Предстояло сыграть у себя дома с «Ньюпортом», на выезде с «Гуллем» и у себя с «Престоном». Выиграй они все три матча, и у них будет реальный шанс остаться в дивизионе. Проиграй больше одного — и они неизбежно вылетают. Нечто среднее означало, что всё будет зависеть от того, как сыграют их соседи по таблице.
Шла встреча с «Ньюпортом»; Даффи стоял на лейтон-роудской трибуне и смотрел, как местная шпана прямо-таки из кожи вон лезет. Они, конечно, имели не очень отчётливое представление о правописании, но уж читать-то они все умели. По крайней мере, заголовки в местной газете. «О-о-о, гад-кий-гад-кий-гад-кий-гад-кий-Брэн-дон» — была одна из самых безобидных речёвок. Другие отличались большей замысловатостью, они касались цвета кожи, африканских джунглей и того, зачем нужно то, что висит между ног. Каждый раз, как Брэндон получал мяч, несколько сотен шалопаев свистели и потрясали кулаками с выставленными средними пальцами.
Но Брэндон, с наглухо законопаченными ушами, ничего не замечал. Даффи больше беспокоило то,
— Думаю, мы должны справиться, Даффи, — сказал после матча Джимми Листер, — я в самом деле так думаю.
— Как Брэндон?
— Мне кажется, он немного пришиблен, а думать старается только об игре.
— Что говорят в полиции?
— Говорят: сделает хет-трик — снимем обвинение. Миленькое у них чувство юмора.
— Ну да, они всегда так шутят. — Это была правда; Даффи помнил, чтоказалось смешным этим копперам. — Ну так что, ещё две победы, а, Джимми?
— Будут, будут, клянусь здоровьем моей бабки.
Обе бабушки Джимми Листера к этому времени уже переселились в мир иной, и встреча с «Гуллем» это подтвердила. «Ноль-два» ещё до перерыва, «ноль-три» к пятидесятой минуте. Джимми заменил полузащитника на «блуждающего» форварда, Брэндон швырнул свои затычки на скамью, но и это не спасло положения. Средняя линия «Атлетика» была как решето, «блуждающий» блуждал где-то вдали от мяча, и «Гулль» провёл ещё один мяч. «Они оказались сильнее нас, — сказал Джимми в интервью газете „Кроникл“, — но ничего не закончено, пока не дан финальный свисток».
Матчи, проходившие на севере Англии, неожиданно облегчили положение «Атлетика» — или, по крайней мере, прояснили его. «Порт-Вейл» закончил свой сезон поражением, и теперь у него было всего на два очка больше, чем у «Атлетика». Стало ясно: если «Атлетик» проиграет или сведёт вничью свой заключительный матч, он уходит из дивизиона, если выиграет — пусть даже с минимальным преимуществом, — то останется играть там, где играет сейчас. «Теперь парни точно знают, что от них требуется, — сказал Джимми Листер, — всё в наших руках».
Утром того дня, когда должна была состояться игра с «Престоном», Даффи снова попросил Кэрол осмотреть его спину.
— Они всё ещё там, Даффи, как в прошлый раз.
— Спасибо.
В ванной, перед тем, как побриться, он снова ощупал себя с головы до ног. На этом фронте без изменений. На ногах тоже никаких пятнышек. И испарины по ночам больше не было. Сколько ему ещё осталось? Полгода? Год?
Из ванной он вышел насвистывая. Кэрол улыбнулась. Ей было любопытно, почему он снова и снова просил её осмотреть его спину. Ей стало любопытно и то, почему пицца, которую он приготовил вчера, была ещё более сырая, чем предыдущая. Интересно, связано это как-то одно с другим? Может, он думает, что сыпь на теле появляется, когда ешь хрустящую пиццу? Чудной человек, чудной и упрямый. Всегда о чём-то беспокоится. Никогда не сидит на месте. Ну почему они не могут утречком просто подольше поваляться в тёпленькой постельке, как делают все нормальные люди?