Добей лежачего
Шрифт:
— А у меня нормальная, — сказал Даффи.
— Вкуснятина, — пробормотала Кэрол.
И почему он сегодня не довёл до готовности тесто? Вот ещё одна вещь, о которой она не должна его спрашивать.
Воскресенье в полицейском отделении выдалось спокойным: достаточно спокойным, чтобы проверить имена, о которых её просил Даффи. Правда, выяснить удалось не много: Мелвин Проссер и Чарли Магрудо ни разу не привлекались, Мэгги Коулмен была задержана за проституцию год назад на Шепардз-маркет. Взялась за старое, подумал Даффи. Что ж, не помешает напомнить об этом
В понедельник Даффи пришёл на стадион «Атлетик», зорко следя, не мелькает ли поблизости раззолоченный «Корниш», готовый переехать ему ногу, и показал Джимми Листеру досье на Мэгги Коулмен, после чего принялся его подначивать. Подначивать пришлось долго. Джимми Листер боялся полицейских и боялся адвокатов, и Даффи пришлось довольно сурово напомнить ему, что коль скоро клуб оплачивает услуги адвоката, он вправе сам решать, какие это будут услуги.
— Ладно, ладно, — сдался наконец Джимми, — но выпускать парня на поле — это совсем другое дело.
— Думаете, он потерял форму?
— Да нет, это-то вряд ли. В конце сезона небольшой отдых иногда даже полезен.
— Ну так вам и карты в руки.
— Но будет ли это справедливо по отношению к парню? Я не шучу, подумайте сами. Трибуны сожрут его с потрохами.
— Они и так это делали. Его освистывают всякий раз, как к нему попадает мяч — что здесь, что на выезде. Какая ему разница?
— Вы не знаете, какими они могут быть жестокими.
— А как вы думаете, что выбрал бы сам Брэндон?
— Он решил бы играть, в этом сомневаться не приходится.
— Так дайте ему играть. Это его работа.
— Да, но как менеджер я должен заботиться о мальчике. Я должен думать о его долговременных интересах.
— А как насчёт долговременных интересов всех остальных? — поинтересовался Даффи.
— В каком смысле?
— Думаю, у вас нет выбора. Вы вот-вот вылетите из дивизиона. Вам нужны очки — все, какие можно ухватить. Девять за три матча — и вы, скорее всего, в безопасности. Шесть — и вы, скорее всего, вылетаете. Три и меньше — никаких шансов. Четвёртый дивизион — это значит, всем резко срежут зарплату, да и то если клуб вообще продолжит своё существование. Джимми Листеру останется Абу-Даби, только вот и в Абу-Даби пока что не зовут. И потом, если вы вылетите, вам уже не о чем будет беспокоиться: клуб всё равно потеряет Брэндона Доминго. Некая команда из Второго дивизиона спит и видит, как бы заполучить его себе. Если вы дадите ему играть, у вас, возможно, будет шанс остаться в дивизионе, и вы сохраните Брэндона. Если не дадите — вы потеряете его, а может, и всё остальное: команду, место менеджера, стадион.
— Если так на это посмотреть, Даффи…
— То что?
— Я всё же беспокоюсь из-за фанатов. Они могут кричать такое, Даффи, вы даже не представляете. Вы и понятия не имеете, что они могут придумать.
— Уши, — жёстко сказал Даффи, — пусть заткнёт уши.
Пока Джимми Листер ездил в полицию, Даффи проехался по улочкам, названия которых были на фотографиях Белла. Утром
Он заранее спустил боковое стекло и ездил туда-сюда по улочкам, вполглаза следя за дорогой и посматривая по сторонам в поисках вызывающе одетых фигур, цокающих по тротуару высоченными каблуками. Снова и снова он колесил по улочкам, проезжал по площади: ничего удивительного, что местные жители недовольны. Дело не только в том, что многочисленные «клиенты» досаждают своими приставаниями и вполне почтенным женщинам, жить здесь — и растить детей — всё равно, что беспрестанно дышать выхлопными газами. Ну ладно, ещё разок, а потом и… и… вот она.
— Работаешь? — это, вероятно, был самый ненужный вопрос из всех, какие за всю жизнь задавал Даффи, но прозвучал он непринуждённо, будто показанное мельком удостоверение личности. Мэгги — или, может, Дениза, потому что у неё и на этот раз были тёмные волосы, — внимательно окинула взглядом машину, убедилась, что сзади не прячется второй клиент, и присмотрелась к водителю, чтобы знать наверняка, что не придётся иметь дело с явным психопатом.
— Двадцать пять, — сказала она. Район был из захудалых. Интересно, сколько она зарабатывала на Шепардз-маркет? В четыре раза больше? В шесть? Может статься, и в десять, если случалось попасть на араба. Мэгги Коулмен явно упала в цене.
— Забирайся, подруга.
Она тут же села в машину, и салон наполнился запахом чего-то, сильно напоминающего освежитель воздуха. Возможно, это и был освежитель, подаренный одним из её клиентов. Она положила руку на бедро Даффи и сказала:
— Твифорд-авеню, знаешь, где это? Деньги вперёд.
— Ясное дело, — ответил Даффи, — как тебя звать, подруга?
— Шэрон.
Даффи подождал, пока наберёт скорость, достаточную для того, чтобы нельзя было выпрыгнуть, и тихонько проговорил:
— Ну что ж, Шэрон, я буду называть тебя Денизой, если ты не против.
— Да как хочешь.
— Или, может, мне лучше называть тебя Мэгги.
— Да хоть царицей Савской, если это тебе в прикол.
— А ты можешь называть меня полицейским сержантом Хоукинсом.
На это она, по крайней мере, среагировала.
— Ах ты дерьмо, ублюдок, так ты для этого меня сюда затащил? Коппер поганый. Да я вас, фараонов поганых, за милю чую!
Даффи улыбнулся.
— Сам же ко мне подвалил, снял! Я к тебе приставала? Какое ж это приставание, когда коппер с дубиной подваливает…
— Может, мне нужно совсем не это, Мэгги.
— Так ты хочешь бесплатно, а? Слушай, я даю копперам без проблем, а? Я могу прямо в участке, хоть день с тобой не потеряю.
— А что, неплохая идея.
— Слушай, у меня есть одна знакомая девчонка…
— Потом, — Даффи остановил машину. — Знаешь, кто здесь живёт?
— Конечно, нет, коппер.