Добрая фея с острыми зубками
Шрифт:
Стоп! Зачем нужна в нашей компании служба информации? Я и раньше неоднократно задавалась вопросом, что с утра до ночи делают в конторе три человека с высшим образованием и приличной зарплатой.
Схватившись за мобильный, я даже не сразу сообразила, почему связь отсутствует, но потом поняла и выбралась из подвального помещения на свежий воздух.
— Антонина!
— Да, я вас слушаю, Анна Дмитриевна, — откликнулась девушка.
— Беги в отдел информации. Пусть станут на уши, но чтоб у меня через десять минут была дата рождения Валентина Верещагина. Хотя бы год и месяц.
— Уже бегу.
— Погоди. Думаю, в Интернете у любого
— Поняла.
Секретарша перезвонила почти сразу, а я, восторгаясь собственной предприимчивостью, спустилась назад в архив.
Семидесятый год, пятнадцатое декабря. Вот нужная страница. Верещагина, Верещагина… Черт побери! Нет здесь никакой Верещагиной! С чего я решила, что она рожала в нашем городе и именно в этом роддоме? Возможно, Верещагины вообще тогда жили на другом конце Советского Союза. Широка страна моя родная!.. Господин народный депутат мог появиться на свет где угодно: в Магадане, в Барнауле, в Мурманске… В поселке Заскорузлые Углы под городом Засранском в Ямало-Ненецком автономном округе. Почему бы и нет!
Бесцельно я перелистнула страницу назад. Взгляд рассеянно пробежал по выцветшим от времени каракулям и неожиданно выхватил знакомую фамилию: «Киселева Оксана Тихоновна. Мальчик, 3700 гр., 54 см, без патологий. Отказ. Направлен в дом малютки №3, 27 декабря…» Опять совпадение? С чем совпадение? Какое, блин, совпадение, если Верещагина рожала где-то в другом месте.
Мысли в моей голове окончательно заплутали. Ясно только, что с интервалом в пять с половиной лет малыши Киселевой были направлены в один и тот же дом малютки и, скорее всего, крохотных грудничков усыновили чужие люди. Здоровые детки, как хороший товар на полке, долго не залеживаются. Это там, за границей, сытые капиталисты обожают усыновлять детей-инвалидов, пытаясь своей заботой и любовью хоть как-то компенсировать несправедливость матушки-природы или господа бога, кому как удобнее думать. У нас больной ребенок автоматически лишается шансов обрести счастье в приемной семье. Кому нужна лишняя обуза?
Что ж, можно считать миссию в архиве выполненной. Следы младенцев Киселевой найдены. Остается вытрясти из работников дома малютки их дальнейшую судьбу. Надеюсь, моя крутая телевизионная ксива сработает и в этом детском учреждении.
По приезде домой мне пришлось долго мурыжить разными моющими средствами мои баклажановые волосы, избавляя их от остатков красящего бальзама. К счастью, Антонина, доставленная Толиком в коттедж, помогла мне справиться с этой хлопотной задачей.
Субботнее утро началось хмуро. И не потому, что небо затянуло облаками. Напротив, погода на улице была просто загляденье! Худо приходилось нам, поскольку вчера вечером, когда мои волосы сияли первозданным цветом, Толик Оглоедов заявил, что чудесное освобождение Сереброва-старшего неплохо бы отметить. Предложение юриста немедленно поддержали Лариска с Иваном. Последние не заставили себя долго ждать и заявились вскорости с двумя курицами гриль и литровой бутылкой джина.
Вечер, несомненно, удался. Оглоедов с Иваном дважды ездили докупать спиртное, ничуть не смущаясь тем, что вели машину, будучи уже изрядно подшофе. Джин мы разбавляли тоником чисто символически, поэтому утро принесло всей компании сумеречное состояние души. Особенно тяжело было Антонине. Девушка, непривычная к алкоголю, приняла на грудь никак не меньше трехсот граммов «Бифитера»,
Ивану тоже не подфартило. Непонятно зачем под конец фестиваля его понесло во двор, и он с пьяных глаз свалился в один из пустых котлованов. Яма, конечно, была совсем неглубокая, и вытащили мы его без труда. Но сегодня о себе напоминала его растянутая связка.
Я было собралась послать Оглоедова в аптеку за обезболивающим, но, заглянув в его глаза и разглядев в этих мутных аквариумах табуны золотых рыбок, пришла к выводу, что за руль ему пока нельзя. Благо в моей скудной домашней аптечке отыскался анальгин, и надобность в лекарствах отпала.
Из всех участников вчерашней оргии бодрое самочувствие наблюдалось только у Бандита. За ночь он благополучно уничтожил все мясные остатки на неубранном столе и поэтому был весьма доволен как собой, так и внешним миром.
Поскольку домой никто особо не торопился, я снарядила самых крепких — то есть Лариску с Оглоедовым — в пеший поход к трассе. Там полно придорожных ларьков, в которых без труда можно разжиться продуктами. Юрист, правда, попробовал гундеть, но, заслышав магическое словосочетание «холодное пиво», враз смягчился и уже сам нетерпеливо покрикивал на Лариску, которая слишком долго собиралась. К обеду, утомленные пивом, мы потянулись к озеру, прихватив с собой небольшой мангал и кастрюльку с мясом, замаринованным для шашлыка. Бандит потрусил следом за нами, вернее сказать, следом за мясом, на правах верной домашней собачки. Вот уж поистине ненасытная утроба!
Пока горели дрова, я поведала всем собравшимся об основных результатах моего расследования. Захмелевшая компания наперебой стала выдвигать собственные версии. Чего только они не насочиняли! Иван даже договорился до того, что Киселеву по неведомой причине удушил сам депутат Верещагин, а потом направил к ней своего помощника, чтобы свалить вину на него. Короче, пользы от коллективного разума не было решительно никакой, одна только бестолковая демагогия.
К тому же Бандит куда-то запропастился. Я заволновалась и ринулась на поиски, но они ничего не дали. Друзья же хором заверили меня в том, что кот просто нагулялся и вернулся домой.
— Иван, Толик! Нанизывайте мясо на шампуры! Угли уже готовы, — отдала распоряжения Лариска, заглянув в мангал.
Мужчины направились к дереву, в тенечке которого мы пристроили кастрюлю.
— Чего-то мы, девочки, не поняли, — донеслось вскоре оттуда, — мы же, кажется, собирались жарить шашлыки.
— Ну?!
— А тут мяса почти нет, только рыба. Кто из вас брал рыбу?
Мы удивленно переглянулись и, ничего не понимая, подтянулись к дереву. В нашей кастрюле сиротливо скучали несколько кусочков свинины. Зато рядом на травке лежало штук шесть карасиков размеров чуть крупнее моей ладони. Почти все они еще трепыхались.
— Что ж это такое делается? — возмутилась я. — Какой-то гад спер у нас мясо, а нам рыбу подбросил.
— Ой., гляньте-ка, — вдруг взвизгнула Антонина, указывая куда-то в сторону кустов.
Мы все дружно повернули головы и тут же уронили челюсти. От кустов в нашем направлении деловито топал Бандит, неся в зубах жирного карася. Приблизившись, он бросил рыбку на травку и с гордым видом присел рядышком.
«Простите, братва, каюсь, мясо ваше слопал, не подавился. Но и вас голодными не оставлю. Угощайтесь! Рыбка — свежачок, только что плавала».