Добро пожаловать домой
Шрифт:
— Действием или бездействием, — добавила я поспешно.
Кройц безо всякого неудовольствия произнес:
— Действием или бездействием.
И еще что-то…
— И не просить и не приказывать кому-либо причинять мне вред.
Вот теперь вроде бы все.
И снова пес покорно принял мою формулировку клятвы. Вроде бы на этот раз все было правильно. Все было как нужно. Я защищена. Но почему мне все равно настолько… неспокойно?
Физиономия у моего врага была совершенно непроницаемая. Если дядю Рене называли Мраморным, то Кройца было впору называть гранитным.
— А тебе это зачем? — напряженно спросила я у пса. — Зачем тебе мне помогать?
Он хмыкнул. А я в очередной раз почувствовала себя редкостной дурой.
— Я помогаю не тебе. Я просто тоже хочу узнать, что случилось с прахом Чумы Дюпон. Мне не нравится сама мысль о том, что она в новом, не мертвом состоянии может разгуливать по моему городу. Я ненавижу Анаис Дюпон. И все, что с ней связано.
В том числе и меня. Никто так тесно не связан с матерью, как ее дочь.
Хорошая причина. И как раз она не вызывала во мне тревоги. Кройц был буквально весь пропитан ненавистью и ядом.
— Так ты идешь, трусливая девчонка?
Трусливая… Я не трусливая, а просто нормальная. Я девчонка из другого мира, который куда безопасней и… нормальней, чем Новый Орлеан. Новый Орлеан — словно бы город из другого измерения.
— Я иду, пес, — так же пренебрежительно, как и он мне, бросила ему я.
Называть его по имени и пытаться быть вежливой, я уже причин не видела. В конце концов, я не была преисполнена христианских добродетелей, о которых без устали твердил бабушка Мэгги. И не имела привычки подставлять каждый раз другую щеку, ожидая, когда же у бьющего рука устанет.
— Отращиваешь клыки, Дюпон? — усмехнулся он.
— И когти.
Из ворот «Розы» я выбежала поспешно, опасаясь, что кто-то меня может остановить. Дядя Рене или его жена. Тетя Жаннет. Бабушка. Или даже сама «Белая роза»… Но нет. Выйти наружу мне дали. И Кройц даже не накинулся на меня. Хотя подсознательно именно этого я и ожидала от него. Вообще, мне все время казалось, что пока парень клялся, он скрестил пальцы.
— Ну и как тебе воздух свободы? — спросил он, даже не пытаясь скрыть насмешку.
— Знаешь, мало чем отличается от воздуха за забором. Пойдем уже скорей. Или сейчас слишком рано для того, чтобы навещать вампира?
Кройц схватил меня за руку и потащил вдоль по улице.
— Чтобы ты знала, Гранд-мастера можно навещать в любое время суток. Солнце на него никак не влияет. И его сила… она огромна. Однажды я нападу на него и умру.
На последней фразе я даже споткнулась.
— Зачем на него нападать? Если с самого начала знаешь, что проиграешь?
Парень в который раз посмотрел на меня с превосходством. Глупая я никак не могла что-то, ставшее осью его жизни.
— Потому что в этом состоит доблесть, Дюпон. Вступить в бой, который заведомо не можешь выиграть, просто потому что это честь — быть убитым кем-то настолько могущественным.
Нет. Вот этого я точно не могла понять. Да и не хотела понять, если честно. Как по мне — высшая доблесть это как раз выжить. Выжить и остаться
— Это просто не может уложиться в твоем крошечном мозгу, Дюпон. Даже не старайся.
А я и не старалась.
В итоге меня привели к особняку. Небольшому особняку, но ужасно старомодному. Прямо как «Белая роза». Кажется, мы даже из Гарден-дистрикт не вышли. Гранд-мастер, глава вампиров Нового Орлеана, обосновался недалеко от главы Ковена. Словно бы издевался, честное слово. Разглядеть как следует фасад дома мне не дали. Кройц пошел ко входу, а я почти бегом последовала за ним. Шаг у парня был широким и быстрым, под него оказалось невозможно подстроиться.
В целом… Особняк казался обжитым. По крайней мере, снаружи. Да и когда мы вошли внутрь, впечатление не изменилось. Тут не пережидали день. Тут жили. Изо дня в день, из года в год.
— Ты уверен, что именно в этом доме обитает Гранд-мастер? — спросила я в холле, когда немного огляделась.
Нет, дом был старый, самое подходящее место жительства для древнего вампира… Но мне все равно продолжало казаться, что кровососам тут не место. Да и запах… Тут пахло точь-в-точь как в «Белой розе». Травами и самую малость пылью.
— Уверен, — кивнул он с привычной ухмылкой, которая. — Я же клялся, что не причиню тебе зла.
И почему же мне все равно кажется, будто все похоже на какую-то фееричную подставу?
Но он же действительно клялся мне… И он не может нарушить своей клятвы.
Заставив себя не обращать внимание на истеричные вопли интуиции, я вошла внутрь, следом за мной вошел и пес.
Дом внутри был обставлен наподобие «Розы». Сплошной антиквариат. Разве что картин почему-то на стенах не было. Стены были совершенно голые. Но следы на них заставляли предполагать, что что-то на них висело, причем еще совсем недавно.
В голове прозвучал тревожный звоночек.
— А почему шторы раскрыты? — настороженно спросила я. — Разве вампиры не должны бояться солнца? Ну, или хотя бы не любить его…
На этот вопрос Кройц улыбнулся.
А… Он же говорил мне, что Гранд-мастеру солнечный свет не страшен. Но… Он что, один тут живет? А как же свита или еще кто-то в это роде?
— Разумеется, боятся. Как минимум первую сотню лет — точно боятся. А самые сильные и могущественные днем чувствуют себя настолько же хорошо, как и ночью. Хотя спать предпочитают все же днем. И там, где темно и спокойно. Так что нам в подвал. Будем будить самого могущественного кровососа этого города.
В подвал? Черт. Черт! Черт! Черт! Идея мне совершенно не нравилась. Да и будить вампира мне не хотелось. А что, если первое, в чем он будет нуждаться после пробуждения — это ужин?
Я не хотела спускаться. Мне чертовски не нравились темные закрытые места, да еще и под землей.
— Ну же, ты ведь хотела узнать правду, — подтолкнул меня вперед Кройц. — Твоя правда ждет тебя внизу. Если ты не струсишь и не повернешь назад.
Не поверну.
Я сжала зубы и начала спускаться вниз. Шаг за шагом. Сердце так стучало, будто собиралось проломить ребра и вырваться наружу.