Добро Пожаловать В Ад
Шрифт:
Рация со школьный ранец, с выдвинутой длинной антенной, стояла у крыльца заколоченного магазина. Связист сидел на щербленной ступени.
— Ну, что? — тая в ладони тлеющую сигарету, спросил подошедший капитан Меньшов. — Есть связь?
— Никак нет, товарищ капитан, — покачал тот головой. — Молчат.
— А ты вызывай, вызывай! Не сиди сиднем! — вспыхнул раздражительно Меньшов.
— «Первый», «первый», как слышите меня? Ответьте «третьему», прием.
Прислушиваясь к стихавшим отголоскам боя, направлением
Имел ли он права нарушить приказ и перебросить своих бойцов на выручку попавшим в беду ротам? А сидеть, сложа руки, сознавая, что в двух кварталах отсюда бандиты убивают ребят, и пальцем не пошевелить для их спасения?
Подойдя к пролому в каменной ограде, вывороченной заехавшим во двор БТРом, он позвал к себе Черемушкина.
Лейтенант вышел из темноты, придерживая сползающий с покатого плеча автомат. Вместо форменной ушанки на самые брови натянута вязаная шапочка.
— Значит так, Антон, — взяв лейтенанта за рукав, Меньшов отвел его в сторону. — Ты видишь? — он показал на багровое зарево, разлившееся над крышами. — Возьмешь своих, и махом туда. Шибко не рисуйся, но если есть возможность…
— Понял, командир.
— Забирай радиста. Тебе он больше понадобится.
Черемушкин потер квадратный подбородок, глядя на зарево. Закинув автомат на плечо, свистнул в непроглядную темень:
— Турбин, ко мне.
Солдат, сидевший на корточках возле палисадника, и незаметный с нескольких шагов, подбежал к нему.
— Собирай народ. Только поживее.
На сборы ушло минуты две. Лейтенант, слушая оглушительно громкую в ночи топотню, поморщился: слыхать за версту.
— Что вы как стадо слонов?! — Приглушенно заворчал он. — Всю округу переполошите. Турбин, где связист?
— Здесь я, — отозвался боец, высовываясь из-за квадратной фигуры старшины Максимова.
— Связь проверил, работает?
— Работает, — вздохнул тот, поправляя на плечах брезентовые лямки.
— Смотри, не дай тебе подвести…
Растянувшись вереницей, они неслышно шли мимо дворов. Выплывшая из-за туч луна повисла над поселком, предательски заливая мертвым отраженным светом пустынную улицу.
Выйдя к перекрестку, Максимов, шедший в дозоре, отделился от забора и просмотрел дорогу. Перебежав ее, растворился во мраке.
Присев на корточки, Турбин слышал стук собственного сердца. В затылок дышал Володька, тихо засмеялся:
— Ну, блин, прямо как в боевике…
Взводный на шепотки погрозил кулаком.
С той стороны негромко свистнули. Пригнувшись, они по одному пересекли дорогу. Стрельба слышалась все отчетливее, и судя по ней, до эпицентра боя совсем недалеко.
Черемушкин нагнал старшину, тормознул за плечо, показал пальцем на металлические ворота. Максимов стащил с плеча автомат и передал взводному. Ступив
Лейтенант не услышал даже щелчка открываемого замка. Створка ворот отошла, в неширокую щель проскочил Сумин, добежал до веранды, взяв на себя огород.
Пока все шло удачно, Черемушкин даже боялся сглазить. Двор был пуст. Дальше они двинулись огородами. В саду случилась заминка. Наткнувшись на ограждение из сетки-рабицы, старшина озадаченно спросил Черемушкина.
— Что будем делать, командир?
Лейтенант отодвинул солдата, подсел к сетке, пробуя пальцем толщину проволоки. Приподняв полу бушлата, снял с ремня штык-нож, соединил отверстие в лезвии с ножнами и, без особых усилий, перекусил первую ячейку. Работал он не торопясь, с каждым новым щелчком опускаясь все ниже. Взявшись за верхний край, оттянул вырез на себя.
— Пошли.
Клыков зацепился штанами за острый крючок, дернулся, выдрав приличный клок. Как не были все в напряжении, не удержались от приглушенного смеха, взирая на его попытки приставить на место оторванный лоскут.
Луна светила ярко, отбрасывая по дневному контрастные тени. Держась теней, они миновали двор, уперевшись в кирпичную ограду. Турбин опустился на карачки, подставляя плечи товарищам.
Наступая на прогибающуюся спину, взвод преодолел и это препятствие. Коновалов, лежа животом на ограде, подал ему автоматный ремень. Схватившись за прочную лямку и упираясь в кирпичи, Юрий с трудом, в неудобном, стесняющем движения бушлате, взобрался наверх и перевалился в кусты.
— Тихо ты! — зашипели на него.
А стреляли совсем близко, чудилось, в том же дворе. Вжимаясь в стену сарая, лейтенант выглянул за угол. Указательный палец сам нашел спусковой крючок.
Возле ворот, выходящих на улицу, удобно примостился на ящике автоматчик, стреляя в бойницу.
— Приготовиться, — шепотом приказал лейтенант, проверив взглядом двор.
Похоже, больше никого не было.
Подняв автомат, он поймал сидевшего у бойницы на мушку и выстрелил. Короткая очередь, оглушившая его, ничем не выделилась среди других, звучавших повсеместно. Чеченец отвалился от забора, уткнулся в землю.
— Есть! — обрадовался Черемушкин.
Не разгибаясь, он выскочил из-за угла и в несколько прыжков достиг середины двора.
Со звоном вылетело разбитое стекло. Вспышка в окне выдала неизвестного; трасса прошила воздух над лейтенантом. Он вдруг окаменел, прирос ногами к земле, потеряв способность двинуться. Стрелок из дома вновь наводил автомат, и промахнуться с такого расстояния второй раз не мог.
— Командир! — Темная фигура рванулась к лейтенанту от стены сарая, ударила всей массой, сшибла с ног.