Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
— Так, мы и не с тебя спрашиваем, — отвечаю ей я.
— Вы убили нанятую мною охрану! — все-таки подает голос Оак.
— Говно твоя охрана, — отвечает Первая.
— Девочка, кстати, совершенно права, но, — Дэйши оглядывается на склад за спиной, помахивая хвостом из стороны в сторону. — Половина — это слишком жирно. Он свою половину уже потратил судя по ящику. А оставшееся я у него конфисковала. Только что. Как оплату за применение моего таланта в переговорах.
Оак молча кивает, соглашаясь с фактом конфискации.
— Так что договоримся на две услуги, — Дейши показывает оттопыренные
— Десять, — Первая скрещивает руки на груди.
Ты же не можешь не знать этот жест.
— Ладно, четыре единицы.
— Восемь, и плата за каждую услугу.
— Пять и так уж и быть, плата за каждую услугу.
— По рукам.
— По рукам, какой у тебя...— начинает Первая, но Дэйши её перебивает.
— Я тебя сама найду, когда будет нужно. Это легко, у тебя такая интересная частота «Рапида»... — Она не договаривает и широко улыбается.
Первая молчит, потом коротко кивает. Гостья на миг скрывается на складе, выносит нам пластиковый пакет от какой-то доставки, в котором лежит пять баллонов.
— Проверять будете? — спрашивает она чуть сварливо.
Я обхожу все также стоящих «в построении» мужиков, забираю у Дэйши пакет и, заглядывая внутрь, убеждаюсь, что на всех баллонах индикатор заполненности не тронут.
— Наглец, — брокер цокает языком, но, кажется, её это забавляет.
К черту. Раттана с нами. Экспериментальный стимулятор для пауков у нас. Нужно уходить, пока еще что-то не случилось. Уходить как можно скорее и доложить о людях... Там.
Восьмой перетаскивает отправленного в целительный сон Третьего на платформу. Внизу нас ждет Девятый, с в кровь изгрызенными губами, паникой в глазах и кофром от снайперки, который Первая оставила тут перед тем, как лезть по подъемнику за внезапно появившейся Дэйши.
— С интубацией ты молодец, — скупо хвалит его мой друг и тот чуть успокаивается, но всё еще дико косится по сторонам, словно не веря, что и эта авантюра с его участием закончилась благополучно.
На улице такая тишина, словно весь тауншип вымер. А может это не так уж и далеко от правды... Майкл нашел видавший всякое фургон, и мы тут же грузим туда обколотое лекарствами тело.
— Я заберу «бандитос», раненого и своего помощника. Поедем через другую трассу, — Восьмой садится за руль.
— Нас встретят, так что это хорошее решение, — я пресекаю возможные возражения одного конкретного «бандитос». Благо, у того хватает мозгов понять, кто нас может встречать и так как желание быть подальше от скоплений копов у этой братии в крови, здравый смысл побеждает над гормонами.
— Что там случилось? — Он всё же спрашивает, но я качаю головой.
Потом. Это всё потом.
Машину, выданную в участке Ратане, зацепили во время перестрелки. Сдутые шины – проблема не серьезная, но далеко на такой не уедешь. Во вторую найденную Майклом машину запихиваются все номера с четвертого по седьмой. Раттана молча садится назад, в центр пассажирского сидения. Шестой опять за рулем.
Правильно
Я не против.
Мы разъезжаемся в разные стороны. Восьмой уводит фургон по окружной дороге. Первая, укоротив себе волосы, довольно уверенно ведет мотоцикл на встречу с моими коллегами.
Признаться, когда я увидел перегородившие дорогу машины с проблесковым маячком, я подумал, что и тут что-то пошло не по плану, но нет.
Знакомые, при ближайшем рассмотрении лица в форме, которым мы интеллигентно сдали всё оружие, мягко рассадили нас по машинам. Дам в патрульную, нас пятерых в фургон.
Я перед посадкой сбросил приехавшему лично поучаствовать Джеймсу фотографию из «серверной» и коротко описал проблему, начиная от состояния людей и заканчивая закрытыми на третьем этаже дверьми, за которыми я понятия не имею что.
После чего всю дорогу честно проспал.
Перед тем как выгрузить нас позади полицейского участка, нам раздают жесткие однотипные балахоны черного цвета, с широкими плечами и гибким каркасом, тканевые маски, с прорезью для глаз, закрытой пластиком серого цвета. Раздающий офицер сообщает, что, по официальной версии, мы все – одна семья, проходящая по программе защиты свидетелей. Он говорит, что это перестраховка на тот случай, если рядом будет пробегать любопытная журналистская морда и мы молча киваем. Молчит даже Раттана, что совершенно непривычно и беспокоит меня.
После того, как нас заводят в участок, мы проходим по коридорам до специальной комнаты, возле дверей которой нас встречает Шарп.
— Всё ваше в ячейках, с двадцать пятой по тридцатую, — тихо сообщает мне он, нарочито медля с открытием двери. Но, наконец, мы там и можно стянуть с себя скрывающие телосложение и лицо тряпки.
Тут, посетив по очереди душ, уничтожив весь запас питательных батончиков, растворимого кофе и растительного молока, мы разделяемся на группы по интересам. Сивуха и Дробина уползают спать на стоящие возле стен мягкие диваны. Ласка-Лара-Соня (интересно, сколько у неё еще имен?) вместе с бывшими сослуживцами разваливаются на ковре по центру комнаты, затевая на специальном столике со встроенной развлекательной системой игру в виртуальные шахматы на троих. Я, устроившись то ли в очень широком кресле, то ли на двухместном диване, вытянув ноги и чуть сползши вниз, курю какие-то гадостные (обычные, на самом деле, просто я, кажется, начал привыкать к хорошему) сигареты с перерывом минут в пятнадцать и просто смотрю в потолок.
Раттана...
Посидев некоторое время рядом с Ларой и понаблюдав за игрой, девушка побродила по комнате и остановилась возле меня. Оак ударил её не сильно, но левая щека и ухо всё равно опухли, и она периодически прикасается к ним кончиками пальцев, досадливо морщась.
Кочевница молчит, смотря куда-то себе под ноги. Я жду.
— Можно я рядом посижу? — наконец тихо просит она и стоит мне только чуть-чуть подвинуться, юркает на диван, поджимая ноги и прижимаясь спиной к моему боку.