Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
— О нет. Он еще не отошел. Сам только через часов пять... — чей-то незнакомый голос на заднем фоне привлек его внимание. Рокер попытался посмотреть туда, откуда он шёл, но как ни крутил глазами, никого не увидел.
— Пкж-ж-ж-ж-ж...Ж-ж-ж! Я пчла нхй... — он снова захихикал. Мелькнула тень над головой. Что-то кольнуло его в шею. Звуки слились в один неясный гул, голова закружилась, а потом мир вдруг обрел четкость. Голоса ворвались в мозг, причиняя дискомфорт своей яркостью и живостью.
— ...
— Да.
«О, я ведь знаю, кто это. Это тот мужик-парамедик, который был с Юрисом... Где? Где был с Юрисом? Что вообще вчера... Или не вчера?»
— Какое число? — он вдруг почувствовал, что ужасно хочет пить. Язык почти не ощущался, как и губы.
— Уже тринадцатое июня, две тысячи восемьдесят второго года. Местное время – восемь часов и две минуты до полудня, — отвечает всё тот же парамедик, имя которого Файдз никак не может вспомнить.
— Где я?
— На операционном столе, — хмыкает он. — И должен мне восемьсот баксов за все расходники, включая полторы киберруки. Операцию в чек не вношу.
— У меня ж одна была, док...
— Была, а потом сплыла, — резко, без всякого намека на веселье отвечает врач и все таки входит в «кадр», заодно отводя чуть в сторону яркие лампы. — Что ты помнишь последним?
«Что я помню последним?» — Файдз морщит лоб, напрягая память, которая внезапно очень плохо отзывается.
— Помню, мы с мужиками сидим и пьем.
— Дальше? — Врач оборачивается и отходит, на миг пропадая из поля видимости, что-то подкатывает и снова оказывается рядом, только уже сидя.
— Дальше... Детектив звонил. Сказал, что надо дать кому-то по ебалу.
— Дальше.
Файдз морщит лоб еще старательнее, и вдруг чувствует, что голова начинает невыносимо болеть.
— Хватит, — тут же останавливает его неизвестно как узнавший о его боли док.
— Я помню, что видел тебя раньше. С Юрисом где-то. Но не помню где, — выдавливает из себя рокер.
— Как я и предполагал, у пациента все симптомы классической ретроградной амнезии, вызванной... — голоса снова начинают куда-то уплывать, из желудка катится какой-то мерзкий комок. Его вдруг хватают холодной, твердой рукой и переворачивают на бок так, что еще чуть-чуть и голова свалится с края стола. Файдза нещадно рвет в подставленный таз.
— Всё-таки большая доза? — Сквозь гул в ушах слышит музыкант.
— Нет. Кто-то просто отхватил по своей бедовой башке. И еще любит баловаться разной дрянью.
«Вик. Его зовут Вик.» — вдруг вспоминает он.
Его еще некоторое время держат на боку и укладывают на спину только тогда, когда все рвотные позывы проходят.
— Так. Давай я тебя всё-таки отправлю спать, часов на пять. Заодно включу тебе импланты. Проснешься сразу бодрым и готовым
— Не надо спать, док... Потом во рту как срал кто-то от ваших химозных спать, — Файдз понимает, что всё, что он может, это ныть. И сразу понимает, что его нытье вообще никто не слушает.
Вик и Пако тихо переговариваются о чем-то. Потом снова за головой кто-то встает, укол в шею и веки тут же начинают тяжелеть.
Он снова приходит в себя. На этот раз лампы в глаза не светят. Верхнее освещение, рассеянное и мягкое, совершенно никак не мешает. Картинка в киберглазу чуточку сбоит первые мгновения, идет рябью, но уже через пару морганий это проходит. Хочется пить. И еще больше - жрать.
Файдз прислушивается. К себе и к окружающему его миру. Медленно и аккуратно шевелит пальцами. Правая рука чувствуется как-то иначе. Легче и сильнее.
— Очнулся, — удовлетворенно произносит Вик в отдалении и рокер, повернув голову на звук, видит доктора, вальяжно развалившегося на диване и, судя по всему, смотрящего без звука новости на подвешенном к стене мониторе.
— Вроде да,— отвечает ему Файдз и пытается встать.
— Как самочувствие? — Вик оказывается рядом очень быстро, и уже оттягивает ему веко, светя туда, внезапно, из собственного правого глаза. — Ага.
— Да вроде, нормально, — проморгавшись, рокер терпеливо сносит все проверки рефлексов. После чего, Вик, отойдя и взяв лежащий в отдалении коммуникатор в узнаваемом черно-сером корпусе с логотипом их группы, внезапно кидает его Файдзу. Тот, чертыхнувшись, ловит его правой рукой.
— Отлично. Рефлексы в норме, рука функционирует на все сто процентов. Так, внимание сюда. — Вик отвлекает его от осмотра красивенькой, новенькой, без единой царапины хромированной руки и ставит на стол рядом с ним две банки. — Синюю жрешь по 2 таблетки 2 раза в сутки. С перерывом в 12 часов, понял?
— Понял.
— Повтори, — вдруг требует он.
— Синюю, две таблы по два раза в сутки. С перерывом в двенадцать часов, — чуть раздраженно повторяет Файдз.
— Раздражение будешь мамке своей показывать, понял? Скажи спасибо, что вообще говорить можешь.
— Да спасибо, ебаный в рот, спасибо! Еще б я помнил, за че...— уже тише и в сторону бормочет Файдз, но Вик его слышит и хмыкает.
— А вот чтобы исправить эту проблему, жрешь красненькие, по 1 таблетке в сутки. Лучше перед сном.
— Где твой кожаный плащ и черные круглые очки? — подозрительно уточняет рокер, еще раз оглядывая сидящего перед ним в кресле доктора.
— Я еще и белый, прикинь, — фыркает тот. — Слушай дальше. У тебя ретроградная амнезия, развившаяся на фоне острого приступа психоза и тяжелой черепно-мозговой травмы.