Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
— Это ты по этому нам с Раттаной у себя жить разрешил? — Лара улыбается спокойно, без издевки. — Пытаешься своими страданиями уравновесить грехи прошлого?
— Нет, — я улыбаюсь ей в ответ и снова смотрю на Файдза. — Делай добро и бросай его в воду. Так мне говорил отец. Я стараюсь, иногда даже что-то выходит дельное.
Файдз тяжело сопит, поглядывая на нас.
— А чё ты меня позвал-то? — наконец спрашивает он, видимо, вспомнив, что я сам позвонил ему.
— Да неважно, на самом деле. Ты, дружище, лучше приходи в себя, отдохни пару дней, тебе и так крепко досталось, а там... А там свяжемся.
С
— Ты это серьезно? Про добро, воду и вот этот душевный разговор с Файдзем? Не проще было... — она запинается на миг, а потом продолжает. — А что мешает прямо сейчас сдать его Дэйши?
— Зачем? Он нам никак не помешает. Наших дальнейших планов он не знает. Бесу ничего из того, что уже произошло, рассказать не сможет, не раскрыв свое участие в этом. У него есть выбор, пусть он его сделает. Сам. А мы пока расскажем паукам, какие у нас планы, я отдам им чертежи нижних этажей здания, может, что-то толковое посоветуют...
— А зачем ты вообще его звал? — перебивает меня Лара. Я хмурюсь. Не оттого, что она перебила, а оттого, что цель, с которой я звал Файдза, так и осталась не озвученной ввиду вполне очевидных причин – рокер не тот человек, которому я могу довериться сейчас.
— Хотел узнать, сможет ли он помочь с «шумом» в городе. Но тогда пришлось бы рассказать ему больше чем нужно. Пока он стоит перед выбором, кем и как ему быть дальше, я не хочу посвящать его в наши планы.
На третьем этаже нас встречает Ариса. Она отводит Лару в сторону, и они очень оживленно и очень тихо начинают о чем-то беседовать, да еще и на японском. Я захожу в оставленную открытой дверь и вижу, что обугленный провал на месте личной серверной владельца клуба уже ликвидирован. Новенькие сервера, уже установленные и подключенные, перемигиваются сенсорными панелями, еще не спрятанные за дверью, что стоит тут же, прислоненная к стене.
В основной комнате трое человек. Фрэнсис, Дитрих и Хизео. Двое последних играют в гляделки, причем я вижу, что глаза Дитриха светятся ровным синим светом, а из затылка торчит кабель, уходящий в лежащий на коленях портативный терминал со встроенной клавиатурой.
Дитрих сидит ровно, не шевелясь и не обращая на всё происходящее внимания, глубоко погруженный в иной слой реальности, а Хизео, не разрывая визуального контакта, молча машет мне рукой.
— У вас всё в порядке? — я подхожу к Фрэнсису, который занял хозяйский стол, используя его встроенную голографическую панель как экран и клавиатуру одновременно.
— Да. Брат тренируется, я изучаю старые архивы, оставшиеся со времен нашей с ним работы на рынок. А! Поздравляю с успешным вскрытием очередной язвы на теле нашего общества, — паук на миг поднимает на меня глаза, усмехаясь, и снова утыкается взглядом в стол. — В новостях, правда, в этот раз о тебе ни слова, но врядли тебя это беспокоит. Не думал, что ты рискнешь навести по своим следам полицию.
— Почему?
Фрэнсис снова отвлекся, пристально оглядел меня с головы до ног и пожал плечами.
— Они мстительные твари. Представь, как им сейчас приходится перестраховываться.
— Может, и будут, — я пожал плечами. — а может, даже что-то найдут. Например, сделку с Бесом, и странного курьера, за которым приезжает вооруженный отряд под командованием какого-то русского. А по их следам уже приезжает полиция. Да мало ли что они могут найти.
Фрэнсис хмыкает, бросая на меня одобрительный взгляд, потом сворачивает разложенные по виртуальному столу документы и откидывается на стуле. Я сбрасываю ему полученные от Ма Тонга чертежи, и паук тут же разворачивает их на виртуальном рабочем столе.
— Очень даже неплохо, — наконец произносит он. — Если правильно сопоставить с планом домовых очистных систем, канализации и водоотводов и наложить на это имеющийся у меня план электроснабжения, пусть даже и неполный, то получим почти точную картину нижних этажей. Я займусь этим. Думаю, часа за три справлюсь. Общий план мероприятия уже готов? Кто участвует?
— Пока только общие наметки. Как раз собирался связаться с шефом.
— О, полиция официально в деле? — Фрэнсис уже не скрывает своего удивления. — А как же ваш комиссар?
— Официально – нет, не в деле. Это личная инициатива. Джеймс ставит... Ставит на кон очень многое, — договариваю я чуть тише.
— Как раньше говорили, он ставит на одну лошадку. Для всех она темная, но, видимо, не для него, раз он на это идет, — паук снова сосредотачивает свое внимание на развернутых документах, и я отхожу от его стола к панорамному окну.
Лара и Ариса куда-то исчезли, пока я разговаривал с Фрэнсисом, Хизео и Дитрих продолжают заниматься... Тем, чем занимались.
Я набираю шефа.
Джеймс отвечает мне не сразу, а когда, наконец, принимает вызов и здоровается, то я слышу, насколько усталый и обеспокоенный у него голос. Настолько, что у меня просто язык не поворачивается начать говорить о работе.
— Джеймс, у тебя всё в порядке?
— Я отправил семью в Люксембург. Это было хлопотно, но... Теперь у меня всё в порядке, спасибо, что спросил, — я чувствую, как он улыбается в конце фразы. За все время службы в полиции я видел семью Джеймса всего пару раз, и только у него в гостях. На официальных приемах их никогда не было. Это не удивительно, должность шефа участка сопряжена с большим риском, в основном политическим, хотя и социальное напряжение присутствовало. Зато, будучи одним из тех, кого Рей причислял к друзьям, достаточно много о ней слышал и знал, как шеф привязан к жене и дочерям.
— Мы справимся, Джеймс.
— Вообще-то, это моя реплика, — хмыкает он по ту сторону. — Ладно, ты же явно не подтереть мне сопли звонишь?
— Да, есть новые детали... — и я рассказываю ему про запеленгованные сигналы, про просьбу интерполовца и про то, что мы придумали. Аккуратно касаюсь темы с заказным убийством, не уточняя, что это вообще заказ, лишь отмечая, что это можно и желательно сделать. Он внимательно меня слушает и переспрашивает только в одном месте: когда я говорю про танк.