Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
Стероидная тварь, которая в этот момент заносила руки для удара, покачивается и тут же получает очередь из моего пулемета по ногам. Ариса отталкивается от перил, взмывая в воздух и, видимо, намереваясь воткнуть свои клинки отродью в грудь, но почему-то мешкает, и существо с нечленораздельным воплем отмахивается, сбивая девушку в полете и отбрасывая к лестнице.
— У него там какое-то устройство в груди! — Ариса вскакивает, словно не ее спина только что оставила небольшую вмятину в стене, и снова бросается в бой. — Тут цифры! Они стоят! Нет, меняются.
Час от часу не легче...
—
Мы с Ларой переглядываемся в нерешительности.
— Таймер уменьшается от ударов. В них биомонитор?
— Они взорвутся, когда один из них умрет, — спустя секунду отвечает снайпер. — Я видела похожие устройства. Но не таких... Людей.
Я перевожу взгляд на бронированное стекло. Внешний слой покрыт сеткой трещин, и я не могу так с ходу понять, насколько глубоки эти повреждения. Нельзя, чтобы они проникли внутрь, тогда Сиртаки будет точно мертв...
— Майкл, Раттана — на второй этаж! Перед лестницей с вашей стороны баррикада, скатывайтесь сразу за нее и помогите Файдзу. Там пять человек, две винтовки и ПэПэ-хи, из-за укрытия не выходить! Лара, давай по правому.
«Сцепились с 7-ми» — вижу я на экране вытащенного коммуникатора сообщение, пришедшее пару минут назад, и, смахнув его, звоню на линк Сиртаки, который висит в виртуальном пространстве. С рьяно выполняющими приказы продажного (в чем я уже не сомневался) комиссара «коллегами» пусть они сами как-нибудь уж разбираются.
— Мэтью, укройтесь за чем-нибудь. Их надо взорвать!
— Вы меня спасти собираетесь или убить?! — голос владельца клуба звенит на грани истерики, и я, набрав воздуха в грудь, рявкаю в коммуникатор:
— Делай, что я сказал, живо!
После чего роняю устройство рядом с собой и открываю огонь по правому существу.
— Ари, не лезь! — недовольно вскрикивает снайпер, и девушка-лезвия отскакивает от нашего противника, крутит головой и длинными прыжками несется прочь через правый коридор, скрываясь из нашего поля зрения.
Пулемет и снайперка вырывают из твари куски мяса. Я машинально считаю секунды, прикидывая, сколько осталось в ленте из ста патронов зарядов. И на девятой секунде, спустя короткий миг после очередного двойного лязга снайперки чудо, наконец, случается.
Двойной взрыв сотрясает здание. Импланты глаз срабатывают в аварийном режиме, вырубаясь и частично спасая меня от слепоты, и я почти на ощупь бросаюсь назад, к дальней стене, прижимая к полу и закрывая нашего врача и снайпера, что оказалась там чуть раньше меня. Осколки выбивают дробь по моей спине и голове, Кагэма что-то пищит, но в этот раз демпфер не спасает от всего и ушах звенит так, что я не могу разобрать ни слова. Наконец, все стихает.
Тишина.
— Отпусти, — слышу я словно издалека голос снайпера и, отодвигаясь, сажусь на пол, сдергивая шлем с головы. Бросаю взгляд на Лару, на Кагэма... Вроде все целы, только мотылек какого-то нездорового серого цвета, но это пройдет.
Нахожу
Ну нет, не говори мне, что ты сдох!
Заметив торчащие из-за дивана ноги в белых брюках, я оборачиваюсь, вздергиваю Кагэма с пола и, чуть встряхнув, показываю пальцем на развороченный вход в ложу.
— Я туда, ты за мной, бегом!
Он чуть заторможено кивает, и я, не подбирая уже бесполезный пулемет, устало бегу к лестнице на второй этаж. Внизу меня встречают Майкл и Раттана, оба, на первый взгляд, без каких-либо серьезных повреждений, и я, схватив чуть не навернувшегося с лестницы Кагэма, перекидываю его через неустойчивый, местами обвалившийся до первого этажа, пол.
— Сиртаки у окна! Жив?
Мотылек, словно вспомнив, ради чего это все затевалось, шустро зашевелил конечностями и склонился за диваном.
— Жив, — Кагэма чем-то агрессивно шуршит и бормочет себе под нос. Мимо меня, взлетев по обвалившемуся первому этажу, проносится Хизео, и мотылек тут же сбивчиво объясняет ему, как надо приподнять Сиртаки, чтобы он мог поместить его в крио-мешок... А я осматриваю со второго этажа первый, отмечая, что все трупы, которые попадаются мне на глаза, принадлежат либо охране клуба, либо нападавшим, одетым, как братья-близнецы, в одинакового цвета костюмы. Где-то кто-то тихо плачет, но в общем и целом люди, невольно оказавшиеся свидетелями этого побоища, выбрали самую правильную тактику — забились под столы, за диваны, прижались к стенам и напрочь позабыли, что у них вообще-то есть...
Ах, да. Пломбы. Ну, в общем-то, оно и к лучшему. У нападавших была конкретная цель, но они бы не стали церемониться с каким-то особо дерзким корпоратом...
Я прочищаю горло и, жалея, что нет рупора под рукой, стараюсь говорить как можно громче и увереннее.
— Прошу всех оставаться на своих местах, сюда уже едет отряд полиции и службы скорой помощи. Если рядом с вами есть те, кто нуждается...
Стрекот лопастей над крышей усиливается, я поднимаю голову и вижу сквозь стеклянную крышу два ави, подлетающих с разных сторон. Один со знакомой всему миру эмблемой на брюхе, красный крест в белом круге, второй... Абсолютно черный ави, без опознавательных знаков с нижней стороны, открывает огонь по транспорту парамедиков!
Да какого черта?!
Яростный стрекот тяжелого пулемета, вой теряющего высоту ави, грохот, с которым он падает где-то неподалеку... Я вдруг чувствую странное головокружение. Вирт-пространство успевает высветить десяток ошибок, которые посылают мои импланты, и исчезает, как только вся встроенная в меня техника резко отключаются. Одновременно с этим в клубе гаснет свет.
Осев на пол от резкой боли, вызванной полностью отключившимся нейроинтерфейсом, я слышу звон бьющегося стекла и, усилием воли подняв голову, вижу на фоне никогда не темнеющего до конца ночного неба Детройта скользящие вниз по сброшенным через крышу тросам силуэты.