Добро пожаловать в мир, Малышка!
Шрифт:
Проснулась Дена только на следующее утро, в одиннадцать часов. Из гостиной тянулся запах свежего кофе. На кофеварке стояла записка:
Приходи, когда проснешься… если захочешь. Девочки в школе танцев до часу дня.
С любовью,
Через час она оделась, прихватила солнечные очки и направилась к большому дому. Сьюки была на кухне.
— Сьюки, прости, что проспала ужин.
— Ну слава богу, ты живая. Я уже
— Нет, я не мертва, но чувствую себя, как будто меня опоили чем-то. Ты что, подкинула что-то в мой чай со льдом?
— Да, ты раскусила наши замыслы. Мы накачали тебя наркотой, чтобы держать у себя и показывать людям за деньги.
Сьюки достала из холодильника маленький, покрывшийся инеем серебряный кувшин и протянула его Дене:
— Эрл приготовил тебе утром джулеп [27] перед уходом. Подумал — вдруг ты захочешь выпить.
— В такую рань?
27
Напиток из коньяка или виски с водой, сахаром, льдом и мятой.
— Да, тебе это может пригодиться. Утром я звонила мамочке, командор явится к двум. Заставив поклясться жизнью ее внучек, я вырвала у нее обещание никому не говорить, что ты здесь. А Эрл, конечно, был в ярости, что я его выгнала. Он хотел сидеть и ловить каждое твое слово.
— Мне нравится Эрл, он милый.
— Бог свидетель, полностью с тобой согласна. Он просил узнать, не нужно ли тебе полечить зубы, а то он с радостью это сделает.
— Буду иметь в виду.
Ленора Симмонс Кракенбери — крупная, красивая женщина — всегда носила брошки и шарфы, создавалось впечатление, что она даже летом ходит в накидке. У нее были волосы цвета белого серебра, собранные в безукоризненную прическу в виде буквы «V» на затылке. Это одна из причин, почему дети за спиной называли ее Крылатой Викторией. Едва Тонси открыла дверь, Ленора ворвалась, раскинув руки, пробуравила в этой позе весь дом насквозь, оставляя за собой шлейф парфюма и выкрикивая имя Дены громким, источающим мед голосом.
— И где же наша красавица, а? Дай же мне тебя обнять, ты где? А ну-ка, сию же секунду покажись, не то меня удар хватит.
Сьюки крикнула:
— Мы на веранде, мама. — И предупредила Дену: — Приготовься к атаке.
Тут Ленора добралась до них и бросилась к Дене:
— Ага, вот ты где, иди-ка, иди-ка, я тебя обниму как следует!
Дена встала навстречу и сморщилась от боли, когда могучие руки Леноры с хрустом стиснули ее, а жемчуга впечатались ей в грудь.
— Когда Сьюки позвонила и сообщила,
— Как поживаете, миссис Кракенбери? — спросила Дена, как только смогла дышать после очередного объятия.
— Э-э, дружочек, чудесно! Просто чудесно! Ну дай же на тебя посмотреть, красавица, прямо как с картинки. Только поглядите на эту кожу. Сьюки, вот какая была бы у тебя кожа, если бы ты постоянно не лезла на солнце, я же тебе говорила!
Ленора упала в большое кресло, красиво откинула шарф и заорала:
— Тонси, милая, принеси-ка мне стакан чаю со льдом, ага, детка? Эта езда меня вымотала. Дена, ну скажи, вот отчудили Сьюки с Эрлом, да? Переехали в такую глушь. Мне приходится чуть не целую ночь ехать, чтобы увидеть внучек.
— Мама, мы живем в двадцати минутах от города.
Тонси принесла стакан чая со льдом.
— Спасибочки. Да вы могли с таким же успехом поселиться на Тобакко-роуд. Я не удивлюсь, если мои внучки повыскочат замуж за фермеров. Где они, кстати?
— Наверху. Пришлось их запереть, чтобы не сводили Дену с ума.
Ленора сказала Дене:
— Правда, они милашки? Весной я заказала писать их портреты. — Тут она сделала трагическое лицо и шепнула: — Заметила их ушки?
— Нет, не заметила, — сказала Дена.
— Мама!
— Так вот, дружочек, у них уши Пулов! Я ее предупреждала, когда она выходила за Эрла, да разве она меня слушала. А ведь по ней сохли все мальчики штата.
Сьюки вздохнула:
— Никто по мне не сох, мама.
— Она небось тебе рассказала о своем брате Баке, который живет на другом конце света с арабами и верблюдами. Бедняжка Дарла. Ну ладно, довольно о нас. Ты сама-то как? Ангелок наш, несущий миру сенсации. Сьюки сказала, что перестанет со мной разговаривать, если проболтаюсь, а меня, литературно говоря, аж в пот бросает от усилий сдержаться и не закатить вечеринку, пока ты здесь.
— Мама.
Ленора подняла руку:
— Я ни слова никому не сказала, но меня просто убивает, что ты здесь, в Сельме, а о тебе никто не напишет. Только свистни — и я приволоку сюда мэра с ключами от города.
— Мама, ну перестань, ты же обещала.
Ленора посмотрела на нее невинными глазами:
— Ну обещала… Просто ей же нужно знать, как ее любят. Это так печально. Мы могли бы устроить встречу в аэропорту с Девушками Магнолиевой Свиты, и оркестром духовых инструментов, и всем прочим.
Сьюки повернулась к Дене и сказала:
— Вот видишь, я же говорила, но ты настояла.
Ленора спросила:
— Что ты ей наплела?
— Миссис Кракенбери, — сказала Дена, — это очень мило, правда, но я приехала специально отдохнуть от всего этого.