Добро пожаловать в мистический Нижний Новгород. Жуткие городские рассказики. ТОМ ПЕРВЫЙ
Шрифт:
Саша вздохнула.
– Будто бы когда-то было по-другому.
Сверкнув глазами из-под огромных очков и, бряцнув не менее огромными серьгами, самая старшая из библиотекарей, Людмила Михайловна, молча перебиравшая до этого карточки с книжными шифрами, возмущённо воскликнула:
– И не стыдно же людям! Напротив них ведь приличное учреждение культуры, а они там курят и голые расхаживают, и ведь самое интересное, что не стесняются!
– Да не, это, скорее, даже забавно, – хохотнула Надя, отряхивая руки, – но у этого мужика хотя бы есть жалюзи. Остальные на третьем,
Из-за стола вышла Алёна, главный распространитель косметики и украшений ручной работы среди коллег. Унося посуду, она ехидно заметила:
– А ведь там дети маленькие бегают, трое или четверо, а к Тёме Родину на юридические консультации иногда всякие клинические и маргиналы приходят!
Остальные женщины за столом укоризненно закивали.
– Ну так ведь Тёмин отдел на первом этаже. Это нам здесь всё прекрасно видно, а там оно может и не заметно, что в квартирах напротив происходит, – хмыкнула Надя.
– Тем более это их квартиры, пусть делают, что хотят, – добавила Саша.
– Всё равно уж бы хоть какие шторы повесили, а то совсем не думают, напротив какого здания и на какой улице они живут! – осуждающе бросила своё веское Людмила Михайловна, и на этом обсуждение и осуждение жильцов из дома Эвениусов считалось закрытым.
Мелкий дождь постепенно набирал обороты, превращаясь в ливень. Варварская улица опустела окончательно.
Саша допила чай и уже собралась возвращаться к работе, как вдруг увидела в окне третьего этажа дома напротив маленького ребёнка. На вид ему было не больше четырёх лет. Малыш был одет в белые трусы и такого же цвета майку. Он увлечённо выводил пальчиком разные фигуры на стекле. Что-то заставило девушку задержать на нём взгляд. За своим незатейливым занятием, ребёнок заметил Сашу и радостно замахал ей руками. Девушка аккуратно помахала ему в ответ.
– А мне мальчик машет с третьего. Или девочка. Не очень понятно, – громко сказала она.
К окну сразу подбежала любопытная Надя.
– Где? Где? А-а-а-а-а, привет, малышок! – дружелюбно произнесла сотрудница и тоже помахала ему рукой.
По всей видимости, ребёнка такое внимание обрадовало ещё больше. Он потянулся к оконной ручке и с усилием нажал на неё. Окно открылось нараспашку.
– Что он делает? Зачем, нет, закрой окошко! – Надя резко поменялась в лице и испуганно замотала головой, скрестив над ней руки. Саша поднесла ладонь ко рту и замерла.
– Что там такое? – к ним подошла Людмила Михайловна.
– Там ребёнок окно открыл и… О, господи! – вскрикнула в ужасе Надя.
Малыш выбрался на карниз и встал на ножки, легонько держась за оконную раму.
– Мамочки, он же сейчас оттуда навернётся! – заголосила Людмила Михайловна. На её вопль к окнам слетелись все, кто был в кабинете. Сотрудницы в панике замахали руками, жестами пытаясь дать понять ребёнку вернуться обратно, но тот, как ни в чём не бывало стоял на самом краю и улыбался, совершенно не осознавая опасности.
Саша открыла окно и высунулась наружу. В лицо ей сразу же ударили холодные ветер и дождь.
– Уйди обратно! Назад! Назад! Кто-нибудь!
Малыш засмеялся и запружинил на карнизе. Хлипкий железный лист заходил ходуном. У всех перехватило дыхание и встали дыбом волосы. Алёна, у которой было двое детей, схватилась руками за голову и сбивчиво завизжала не своим голосом: «Где его родители?! Я звоню в полицию!».
На ватных ногах она кинулась к телефону. В эту самую секунду произошло то, чего все так боялись.
Мокрый карниз круто накренился, и ребёнок, потеряв равновесие, соскользнул вниз.
Короткий громкий вскрик разлетелся по всей библиотеке осколками разбитого стекла. Людмилу Михайловну повело вбок, и она потеряла сознание, обрушившись на стоящий рядом стул.
Повисла тяжёлая тишина.
Часть сотрудниц зажмурила глаза, чтобы не видеть падения. Смотреть продолжали только Саша, Надя и Алёна, не успевшая дотянуться до телефонной трубки. Она повернула голову к окну в самый последний момент. Все трое словно окаменели, не смея даже сделать вдох.
Ребёнок завис всего в нескольких сантиметрах от тротуара. Что-то огромное и невидимое схватило его за майку и медленно потянуло обратно. Его ручки и ножки беспокойно болтались в воздухе, сам он безудержно хохотал, будто бы находился не на волоске от смерти, а на самой весёлой в мире карусели. Капли дождя разбивались о какой-то объект в воздухе, тянувшийся кривой, бестелесной рукой со стороны площади Минина и Пожарского.
«Рука» осторожно поставила малыша на подоконник спиной к улице, размахнулась и шлёпнула его так, что тот с радостным визгом улетел вглубь квартиры. С грохотом захлопнув оконную раму, она исчезла. Теперь снаружи всё выглядело так же, как несколькими минутами ранее – только ветер и дождь, гуляющие по безлюдному тротуару, и ничего более.
Ещё минуту или две женщины не двигались и с открытыми ртами смотрели в окно. Наконец тишину нарушила заоравшая на весь кабинет Надя:
– Это что сейчас было?! Вы тоже это видели?!
Алёна истерично засмеялась. Саша перевела немигающий взгляд на Людмилу Михайловну. Лицо женщины было белым, как лист бумаги. Постепенно приходя в себя, она слабо обмахивалась календарём со стола и тихо мычала: «Воды… Воды…».
Задыхающаяся от смеха Алёна подошла к холодильнику, взяла с него стакан, налила туда немного из банки и залпом осушила его, едва не поперхнувшись. Затем наполнила стакан снова и дрожащими руками поднесла воду чуть живой коллеге.
Остальные сотрудницы хлопали глазами в недоумении. Толкаясь между собой, они прилипли к оконному стеклу, пытаясь высмотреть ребёнка на земле. «А где?! Куда он делся?! Что произошло, девочки, что случилось?!» – перекрикивали они друг друга. «Там такое сейчас было, такое, я сейчас такое расскажу, такое!» – надрываясь, вопила Надя.
Только сейчас кровь снова побежала по Сашиным венам. Еле заметно пошатываясь, она побрела к своему рабочему месту и взяла со стола смартфон.
Она проговорила вполголоса: «Я сейчас вызову полицию. И скорую Людмиле Михайловне».