Добро пожаловать в начало
Шрифт:
– Давайте скорее! – подтолкнула я их в спины и сама же двинулась резко вперёд, заприметив в десятке шагов вход в метро.
После долгого прощания в центре зала мы разошлись в разные стороны. Но одиночество мне не светило: Диме было по дороге, поэтому я зашла в вагон следом за ним и остановилась рядом с дверьми, надеясь скоро выйти. В этот самый момент алкоголь так смело разошёлся по моему уставшему организму, что я пожалела о лишнем выпитом бокале.
– Дим, – дотянулась я до уха друга, – выйду. Дальше на такси. В метро укачивает!
– Я провожу! – отозвался он, снова подхватывая меня под руку.
Не
Неожиданным образом, за развязными шутками и идиотским смехом, мы добрались до гостиницы, блеснувшей тремя звездами на вывеске. Зачем? Похоже, гордый отец семейства решил, что если уж и изменять жене, то с хорошо знакомой подругой: просто и безопасно. И я бы, может, даже согласилась с таким раскладом, если бы не испытывала странного чувства отвращения при мысли о том, как выглядит его тело без одежды. Да и лечь в постель с человеком, в принципе позволяющим себе безразличное и унизительное отношение к женщине, с которой завел детей, – мерзко. Кто знает, возможно, я уже раз десять переспала с женатыми, но незнание этого факта из их жизни лишило меня любой ответственности, кроме ответственности перед собой за хороший или не очень выбор партнера для прекрасной ночи.
И пока Дима, прикрыв дверь номера, пытался добраться до моих губ с поцелуями, а руками залезть туда, куда я его пускать не собиралась, мне в голову пришла шальная мысль.
– Димасик, – томно шепнула я ему на ухо. – А есть ли у нас горячительное в номере? М?
– Надо уточнить, – серьезно отозвался он, явно рассчитывая на исполнение самых непристойных своих желаний со мной.
– Спустись, возьми чего-нибудь… И заодно прихвати с собой ещё кого-нибудь, – я провела пальчиком по его шее и таинственно улыбнулась.
Помнилось, как я репетировала эту улыбку перед зеркалом лет в двадцать: чуть приподнять уголок рта, прищурить глаза, чтобы взгляд получился хитрым и многообещающим, немного прикусить губу и едва заметно вздохнуть. Идеально. Хоть и топорно. Давно уже такого приема ни с кем не использовала. Скучно, неинтересно, не по-взрослому. Но Дима купился: ретировался из номера, оставив верхнюю одежду и даже свитер.
Прекрасно.
Я выглянула в коридор, убедилась, что он пуст, и спустилась по запасной лестнице к черному входу. Пусть этот идиот позорится дальше – всё моё уважение к нему моментально пропало, растворилось как лак в ацетоне, и запашок остался соответствующий. Ехать домой никакого желания не было, да и бродить по ночным московским улицам – тоже не хотелось. Спрятавшись в первой попавшейся подворотне, я достала телефон и нашла близлежащую гостиницу, на сайте которой светились свободные номера. Да и собственно, почему бы им не быть свободными, если время праздников закончилось, день будний и стоимость ночи вовсе не бюджетная. Я-то себе могла такое позволить – стоило бы горько усмехнуться при этих мыслях, но
Идти было недалеко, но я торопилась, постоянно оглядываясь. Не хотелось бы столкнуться с отвергнутым Димой. И имя-то какое… Детское. Дмитрий – звучало бы куда лучше. Но для меня он так навсегда теперь и останется не первой свежести мужчиной, с интеллектом студента, спрятанным вовсе не в голове. Жутко чесались руки написать его несчастной жене и рассказать о нелепой попытке переспать со мной, но что-то внутри подсказывало – не сработает. Друга я так и так уже потеряла, а вот портить жизнь его семье из-за этого? Я не настолько эмпатична, чтобы в полную силу сочувствовать женщине, выбравшей Дмитрия в мужья.
Гостиничный номер оказался вполне приличным для своей стоимости: небольшой, но чистый и уютный. Во всяком случае потом, утром, мне не надо будет ничего делать – только встать, собраться и уйти. Пока я пыталась уснуть, разгоряченная душем, в мессенджер сыпались сообщения: фотографии с посиделок, какие-то длинные объяснения с вопросами от Димы, но я честным образом их игнорировала. Что-то внутри настоятельно требовало пообещать, что больше с этими людьми я никогда не увижусь, уж слишком чужими они мне стали с момента последней встречи. Или я стала не такой, какой была раньше и внезапно потеряла интерес и к дружбе, и к простому общению.
Да, моя связь с передачей камней сделала из меня человека нелюдимого, нервного и скрытного. Раньше я частенько навещала друзей и родственников, зависала в клубах или на чужих квартирах. И просто была более свободной, чем сейчас. Теперь же появились негласные рамки, выходить за которые я опасалась: в алкогольном угаре можно сболтнуть лишнего, после бурной ночи всегда есть риск проспать работу, а находя радость в постели какого-нибудь случайного паренька, не переставая думала о другом. О том, чтобы мой «коллега» со светлыми карими глазами никуда не исчез. И вовсе не потому, что он мне нравился, а потому, что я боялась остаться без соседнего звена. Единственного, кого я видела в лицо.
3
Будильник слишком быстро возвестил о наступлении утра. За окном темнела зима, сосредоточенная в сером центре города. Благо, что ехать мне отсюда до работы было не так далеко, гораздо ближе, чем от собственной квартиры. Вернее, от съемной. Давно стоило бы сменить место жительства на более приличное: район почище, жилище поприятнее… Но отчего-то такой вариант казался слишком циничным и мерзким, будто бы собиралась я это сделать за счёт ворованных денег. Хотя они такими и являлись. Во всяком случае, о честном пути их получения речи не шло.
Смыв навязчивые мысли, всё чаще посещавшие мою голову, под прохладными струями воды в чистенькой ванной, я схватила телефон, сумку и выбралась на улицу. Морозно. С некоторой дрожью засунула руки в карманы куртки и поспешила к метро. Голова гудела и стучала в такт колесам, толпа раздражала, ладони вспотели и продолжали подрагивать. То ли выпила я вчера слишком много, то ли спала слишком мало. Но, тем не менее, ровно в одну минуту восьмого уже стояла посреди платформы и старалась не всматриваться в лица пассажиров, ожидая его.