Добро пожаловать в NHK!
Шрифт:
— Скажи, Сато…
— Чего?
— Ты меня давно знаешь… если бы я вдруг умерла или что ещё, ты бы расстроился?
Сколько ни стараюсь, не могу вспомнить, что я тогда ответил на этот неожиданный вопрос. Точно помню лишь, что через несколько дней она появилась в школе с белыми бинтами на тонких запястьях.
Я не могу поверить в это. Понятия не имею, насколько серьёзно твоё желание умереть, но тебе должно быть хоть немного стыдно за всю эту мелодраму.
— Ты же не какая–нибудь
Она ответила:
— Потому что я дурочка из старшей школы.
Она была из тех людей, которые открыто говорят подобные вещи, несмотря на то, что она собиралась поступать в престижный университет Васеда. С гордостью она делала бессмысленные заключения вроде:
— Кстати, все беды от того, что нигде нет плохих людей.
— Некого винить, — объясняла она дальше, — Ни Мизугути из баскетбольной команды, ни меня, ни тебя, Сато, — все мы не причём. Просто по какой–то причине всё становится хуже и хуже. Странно всё это.
— Странно у тебя только голова работает.
— Ну зачем ты так холодно с девушкой, которая только из реанимации? Кстати, Сато, ты заметил, что хотя мы ни в чём не виноваты, многое вокруг ненароком причиняет нам боль? Всё потому, что против нас плетёт страшный заговор огромная организация.
— Да, да.
— Это правда. Мне птичка чирикнула.
— Да, да, — она была из девушек, любящих притворяться сумасшедшими. Несмотря на это — и поскольку она была красива, — мне она нравилась.
За несколько дней до выпуска она даже позволила мне разок заняться с ней любовью. Меня глубоко трогала мысль, что наградой за все два года, что я старался понравиться ей, был тот единственный раз. Местами это было неожиданно захватывающе, но в то же время, печально. В конечном счёте, я смог сделать это только однажды.
Мне казалось, что стоило бы переспать с ней ещё пару раз. Но с другой стороны, мне казалось, что лучше было бы отказаться и от первого раза. Иногда я спрашиваю себя, что было бы правильней…
Ах…
Мы сидели в модном кафе в Сибуе, и я спросил её:
— Ну, что думаешь?
Я видел её впервые за последние несколько лет.
В прошлое воскресенье, ни с того ни с сего, у меня вдруг зазвонил телефон.
— Давай встретимся, — предложила она.
Нисколько не волнуясь, я вышел из дома.
Мы собирались встретиться возле статуи Майя. Там было многовато туристов, но поскольку мы и сами приехали из другого города, беды в этом не было. Едва мы поздоровались, она сказала:
— Я звонила тебе домой, Сато, чтобы раздобыть твои нынешние телефон и адрес, но твоя мама приняла меня за продавца и отнеслась к этому подозрительно.
— Ага, так часто бывает. Эти коммивояжеры притворяются одноклассниками и составляют каталог имён…
Было что–то печальное в том, что после нескольких лет разлуки мы сразу начали говорить о такой чепухе.
Память
Сидя напротив окна, она помешивала ледяной кофе соломинкой:
— Как нынче поживаешь, Сато?
Я честно ответил ей, ничего не скрывая. На моём лице была улыбка.
Она засмеялась:
— Так и думала, что ты кончишь чем–то таким.
— О, да я уже четыре года взаперти, — хвастался я, — Я профессиональный хикикомори!
— Ты и сейчас боишься выходить на улицу?
Я кивнул.
— Ну, тогда я дам тебе кое–что полезное.
Она вытащила нечто, похожее на коробку таблеток, из своей маленькой сумочки и протянула мне несколько капсул:
— Это риталин.
— Что за риталин?
— Лекарство, что–то вроде стимулятора. Работает железно, как часы. С его помощью ты будешь полон энергии когда захочешь!
Даже столько лет спустя она осталась довольно странной девушкой. Думаю, она посещает двух – трёх психиатров. И всё же её забота меня тронула, так что я с благодарностью проглотил одну из этих сомнительных капсул.
После этого меня переполнила энергия. Да уж, дальше мы вели излишне жизнерадостную беседу.
— Ты был таким нормальным в старшей школе, Сато… Хотя нет, пожалуй, не был.
— А ты что поделываешь?
— Безработная.
— Окончила колледж, да?
— Ага, но сейчас нигде не работаю. Хотя скоро стану домохозяйкой.
— Хм, ты выходишь замуж?
Молодая жена, двадцать четыре года. Моэ моэ…
— Удивлён?
— Отчасти.
— Расстроен?
— Вовсе нет.
— Почему?
— А чего грустить?
Мы вышли из кафе. Она прыгала вокруг меня и заливисто смеялась.
Затем она сказала:
— Сейчас мне так хорошо.
Она хвасталась, что выходит замуж за трудолюбивого государственного служащего, богатого и в то же время симпатичного. Короче говоря, за наилучшего возможного кандидата!
— Не стоит слишком много об этом думать. Не стоит ломать голову над чересчур сложными вещами. Я счастлива.
Голос её был жизнерадостным; похоже, она тоже успела подлечиться своими таблетками.
Когда мы шли сквозь толпу людей, она сказала:
— Нужно было тогда встречаться с тобой. Я ведь тебе очень нравилась, Сато?
— Я просто хотел с кем–нибудь переспать.
— Прости меня, пожалуйста. Наверное, не стоило нам тратить день за днём на карты.
— То, что мы расстались вскоре после того единственного случая… мне было непросто перенести.
— Может, это я виновата, что ты стал хикикомори.
— Ерунда, тут нет никакой связи. Скорее, какая–то другая чудовищная…
— Чудовищная организация?