Добро пожаловать в прошлое!
Шрифт:
Влад знал. А еще он знал, что убийство прокурорского и сердечный приступ отца случились в одно и то же время, и вполне возможно, что виновники этого были одни и те же люди. Те, кто знал о собранном досье на руководство отдела полиции, промышлявшем неблаговидными делами, никак не красящими честь мундира. Нет, в их отделе тоже, конечно, творились дела, которые даже с большой натяжкой нельзя назвать «борьбой с преступностью», и отвечал за эти дела большей частью он, Влад, но до того, чтобы малолетних девок гнать на панель, они не опускались. Все «жрицы любви» в борделях их района были совершеннолетними и работали по собственному желанию. Торговля живым товаром
Но не везде, оказывается, полиция была такая щепетильная. Большие деньги развращают, а вкупе со вседозволенностью так вообще могут крышу снести, приводя к нечаянным жертвам. Так что вполне возможно, что домушники, проникшие в известную квартиру, искали что-то конкретное. Важную и опасную для кого-то информацию. А раз искали в квартире бывшей тещи Демидова-старшего, то наверняка, обыск был и у него самого дома. Не мешало бы наведаться в подмосковный городок, где отец жил в последнее время, заодно и узнать насчет завещания, если оно есть.
***
Ксения лежала в темноте, упорно отгоняя от себя мысли о Саше. Но они не хотели исчезать, возвращаясь вновь и вновь, расцвечивая всплывающие картинки пикантными подробностями. Сейчас Саша, наверное, помогает своей красавице жене, они купают дочку, укладывают детей спать, уединяются в спальне. Саша будет нежно ласкать Юлю, а потом их тела сольются в одно в неземном блаженстве.
Девушка знала, что происходит между мужчиной и женщиной, если они любят друг друга. Описания интимных сцен встречались в любовных романах, которые она почитывала тайком от бабушки. А несколько месяцев назад они с девчонками смотрели у Маринки дома какой-то эротический фильм. Как же там все было красиво – переплетенье обнаженных тел, судорожные вздохи, томные стоны…
Ксения закрыла глаза и представила, что в темноте рядом с ней находится Саша. Он обнажен по пояс, на широких и крепких плечах играют мускулы, в глазах светятся любовь и восхищение. Вот Саша медленно подходит к кровати, берется за край одеяла, склоняется над ней. Под его весом постель прогибается, ее ощутимо опаляет жар мужского тела. Его рука, едва касаясь, скользит по ее предплечью, шее, замирает у щеки. Губы Саши невесомо покрывают ее лоб, глаза и, наконец, мягко смыкаются вокруг губ. Внутри нее зарождается непривычное щекочущее чувство, становится трудно дышать, потому что Саша всем весом давит на нее. Руки парня осмелели и неторопливо сдвигают вверх тонкую ткань задравшейся ночнушки, оставляя на ее коже обжигающий след сначала от его горячих рук, а потом от прохлады ночного воздуха. Его язык начинает пробирающее до дрожи путешествие по ее телу где-то в районе пупка и заканчивает поцелуем в ложбинке меж маленьких грудей.
В ушах у Ксении зашумело, сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет, в висках давило. Она рывком села на постели, шумно дыша. Воздуха в комнате не хватало. Быстро откинув одеяло, девушка бросилась к выключателю у двери и зажмурилась от ярко-вспыхнувшего света.
– Господи, что это? – в панике метались мысли в голове. – Разве можно испытывать настолько сильные эмоции? Так же и умереть недолго от избытка чувств! – она судорожно схватилась за воротник ночнушки, чувствуя, что грудная клетка просто ходит ходуном. Поймав свое отражение в зеркале, Ксюша постаралась привести дыхание в норму и хоть немного успокоиться, ведь то, что она видела в зеркальной поверхности, было, по меньшей мере, странно. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся, смущенная…
Хорошо, что Влада не было дома, иначе ей было бы трудно объяснить ему эти непонятные скачки по комнате
Ксюша снова взглянула в зеркало. Если бы Саша был сейчас здесь, что бы он увидел? Сама поражаясь своему поведению, девушка медленно приподняла подол ночной рубашки и осторожно сняла ее через голову. Немного постояв в одних трусиках, она сняла и их, с интересом и затаенным восторгом представляя, что на нее смотрит Саша. Несколько раз повернувшись перед своим отражением и легкими оглаживающими движениями касаясь своего тела, Ксюша разглядывала себя, понимая, что ей нравится то, что она видит. И Саше бы понравилось…
Краем уха уловив звук проворачиваемого в замке ключа, она едва успела погасить в комнате свет и запрыгнуть в кровать, кое-как набросив на себя покрывало. Ночнушка и белье так и остались лежать на полу у зеркала. Ксюша закрыла глаза, мысленно ругая себя и, в то же время, смеясь над собой. Господи, ну и дура! Сердце громыхало в ушах так, что она даже не услышала стук в дверь. Раскрыв глаза, она не сразу сообразила, от чего в комнате вдруг стало светло, а сообразив, тихо ахнула – в полоске света из коридора в комнате стоял Влад.
Она снова рывком села на постели, одной рукой пытаясь натянуть одеяло на голые коленки, а второй – прикрыть от его взгляда обнаженную грудь. Мужчина молниеносно отвернулся к противоположной стенке и, стоя к ней спиной, произнес несколько растерянно:
– Я… хотел сказать… завтра поедем в Подмосковье. Хочу дом отца посмотреть…
– Мне завтра на день рождения идти, – нервно возразила Ксения, полыхая стыдом. Ужасная ситуация!
– Ладно, – кивнул Влад, берясь за ручку двери, и все так же не глядя на нее. – Тогда послезавтра.
Когда он вышел из комнаты, девушка с тихим стоном повалилась навзничь. Вот позорище-то! Увидел ее практически голышом! Как теперь спать-то? Мало того, что она не могла уснуть от мыслей о Саше, теперь еще и это!
Адреналин гулял по крови, мурашки бегали по обнаженной коже, внутри завязывался тугой узел из непривычных, жгучих ощущений, которые, однако, не хотелось спугнуть. В комнате остался волнующий шлейф мужского аромата с примесью никотина и алкоголя, добавляющий еще больше ярких эмоций. Перед мысленным взором вновь возник улыбающийся Саша, и Ксения, перевернувшись на живот, обняла подушку, обхватила ногами одеяло, стараясь унять напряжение там, где было мучительно приятно.
***
Ночью Демидов с трудом уснул, и весь следующий день боролся с навязчивыми видениями, преследовавшими его и на собрании у начальства, и во время раздачи заданий операм, и в своем собственном кабинете. Гибкое, стройное тело, белеющее в полумраке комнаты и судорожно прикрываемое руками, рассыпавшиеся по плечам от резкого движения волосы, нежная линия шеи, маленькая аккуратная грудь в плотном лифе платья, осиная талия. Какого черта, бл*! Что за х**ня?!
Ну почему, стоит лишь мыслям или делу коснуться Ксении, весь здравый смысл летит ко всем чертям?! Рассудком он понимал, что нужно о ней заботиться, как и положено опекуну, но на первое место неизбежно вылезала ненависть к ней. Умом понимал, что не виновата девчонка в трагедии семейной жизни родителей, не к ней была ненависть, но она осталась единственным олицетворением виновницы слез и горя матери, его юношеских терзаний, жизненных ошибок.