Доброе дело
Шрифт:
– Ты клялся, что больше не будешь чистить мой кабинет после прошлого раза.
– О, да, - сказал он, слегка покраснев.
– Это было... своего рода психологической травмой.
– Я клянусь, что анальные пробки в нижнем ящике были не для меня. Мои в моей спальне. Те, что в моем кабинете были
– От этого не становится лучше, Нор. И я даже не хочу знать, почему ты хранишь их рядом с запасными картриджами для принтера.
– Это нижний ящик. Конечно, я храню их там. Где ты хранишь свои анальные пробки?
– В моей заднице.
– И почему я не догадалось об этом?
Нора встала на колени рядом с устроенным Уесли беспорядком из оберточной бумаги, ленточек и бантиков.
– Так, никакой уборки в твоем кабинете. Что я еще могу для тебя сделать?
– спросил Уес, приклеивая ленточку ко дну коробки.
Завернутая коробка выглядела до ужаса милой, хоть и в небрежной упаковке. Она бы могла научить его как правильно заворачивать подарки на этой неделе.
– Ты вернулся пораньше от своей семьи, чтобы провести Рождество со мной. Ты не должен ничего больше делать. Серьезно. Тебе даже не следовало делать и это.
– Мне нравится делать большие Рождественские подарки. Я не могу купить тебе новый автомобиль или дом, или еще что-нибудь, не то что бы ты нуждаешься в другой машине или доме. Но я могу подарить тебе себя на Рождество. Если ты хочешь меня. Ну, знаешь, мою компанию.
– Правильно, - сказала Нора.
– Твою компанию.
Она уже представила из совместное Рождество. Катание на коньках. Покупка рождественских подарков. Поход на пьесу "Рождество Христово" вниз по улице Святого Луки. Он не просто подарил ей свою компанию
– Ты должна сказать мне что я должен делать, иначе я получаюсь вруном.
– Говорить мужчинам что им делать - моя специальность, малыш. Иди и возьми свою гитару, - сказала она.
– Ты можешь спеть за ужином. Мне нужна какая-нибудь рождественская музыка.
Уесли принес гитару и быстро настроил ее.
– Какие-нибудь пожелания?
– спросил он, пробуя несколько аккордов.
– Все что угодно, на твой выбор.
– Все что угодно?
– Все что угодно, кроме "Святой ночи".
– Почему нет?
– Потому что она заставляет меня грустить.
Уес сощурился, глядя на нее и кивнул. Теперь он знал, что "она заставляет меня грустить" означает "она заставляет меня думать о Сорене". Это было последнее, чего он хотел сегодня.
– Не беспокойся.
– Уесли улыбнулся ей, и вся печаль ушла.
– Я даже не знаю, как ее играть. Как насчет этого?
Уес откинулся на спинку дивана и вытянул ноги. Нора положила подушку на его голени и опустила на нее голову, свернулась в клубок, как ребенок. В доме горели праздничные гирлянды, вечер за окном укрывал всё вокруг, слово черной простыней. Уес был с ней. И наконец-то, чувствовалась атмосфера Рождества. Уес начал играть "Тихую ночь".
Тихая ночь.
Святая ночь.
Всё светло и ярко.
И это было прекрасно.
Конец!