Добротолюбие. Том I
Шрифт:
62. Хочешь ли яснее узнать, как все апостолы и мыслию и словом и делом вступили в общение с нами и чрез это общение понесли за нас искушения? (Они делали это) мыслию: предлагая нам Писания, приводя пророчества, увещевая нас веровать Христу как Избавителю, удостоверяя нас, что мы должны служить Ему как Сыну Божию по естеству, молясь за нас, проливая слезы и делая все, что можно сделать верным мыслию. Словами: прося нас, угрожая нам, уча, обличая, укоряя нас в маловерии, порицая наше невежество, объясняя Писания, обнаруживая время, исповедуя Христа и проповедуя, что Он распят за нас, утверждая, что вочеловечившееся Слово есть едино, а не два, хотя и разумеем Его состоящим из двух естеств, соединенных нераздельно и неслиянно; во всяком времени, месте и деле отсекая зловерие, не соглашаясь с ложью, не беседуя с хвалящимися по плоти, с тщеславным не пребывая, не боясь гордого, уничтожая
63. Итак, если мы узнали два вида общения друг с другом, т. е. принятие, бывающее по нужде, и проистекающее от любви, то сообразно с ними не будем любопытствовать о случающихся искушениях, как, или когда, или чрез кого они нас постигают; ибо соответственность каждого из них с воинами, время неизбежного их последования и содействие к этому всей твари знает один Бог. А мы должны только веровать правде Божией и знать, что все невольно постигающее нас случается с нами или ради любви, или за злобу: и потому мы должны терпеть оное, а не отвергать, чтобы не приложить еще греха к грехам нашим.
64. Воля плоти есть естественное движение тела с последующим за ним разжжением без помыслов, – которые укрепляются сном и покоем тела; о них и блаженный Петр говорит: не дивитеся еже в вас раждежению ко искушению вас бываемому, яко чужду вам случающуся (1 Пет. 4, 12). И блаженный Павел сказал о них: плоть похотствует на духа; и дух на плоть, потому он и заповедует, говоря: духом ходите, и похоти плотския не совершайте (Гал. 5, 16, 17). Сказали же это апостолы, желая, чтобы мы с такими движениями не соглашались.
65. Подвизающимся надобно, начав (подвиг добродетели), доводить его до конца. Молодым же и старым, имеющим здоровое тело и не боящимся ни труда, ни озлобления, полезнее со всем усердием любить всегдашний пост: мерою вкушать хлеб и от времени до времени (мерою же) пить воду, так, чтобы оканчивать еду, чувствуя еще некоторый голод и жажду, дабы наслаждение (пищею и питием) не было препятствием необходимому служению Богу. Если, вкушая означенную пищу, будем насыщаться вдоволь, то скоро пожелаем других яств. Если же не будем насыщаться, то всегда будучи голодны, если и будем желать насыщения, будем желать насытиться хоть бы и хлебом.
66. Не легко овладеть бесстыдным чревом: ибо оно есть бог для побеждаемых им, и невозможно быть не виновным, кто повинуется ему. И не только от насыщения, но и от невкушения пищи вижу (бывающее) бедствие; ибо когда мы в течение многих дней не вкушаем пищи, то уныние, найдя себе в нас место, восстанет и будет бороть нас, и ночное бдение наше низвергает в сон, а дневную молитву в плотские помыслы, так что мы никакой не получаем пользы по причине сна и подвергаемся большему вреду от плотских помыслов; ибо как более других постящиеся, мы начинаем высокомудрствовать и уничтожать меньших, а такое (мнение о себе и о ближних) тяжелее всякого греха.
67. Как неразумный земледелец, если он со многими издержками обработал свое поле и оставил его незасеянным, потрудился в убыток себе: так и мы, если поработив тело свое большим вниманием к себе, не будем сеять семена молитвы; то выйдет, что мы потрудились против самих себя. Но может быть, кто-нибудь скажет: если в молитве заключается главное дело правды, то какая надобность в посте? Всячески большая: ибо как бедный земледелец, если посеет на поле, заросшем дурною травою, не обработав вновь земли, то вместо пшеницы пожнет терние: так и мы, если будем сеять семя молитвы, не удручив прежде тело свое постом; то вместо правды принесем плоды греха. Ибо тело сие из той же земли, и если не будет возделано с таким же прилежанием, как и земля, то никогда не произрастит плода правды.
68. Пост, как приносит пользу тем, которые разумно к нему приступают, так и вредит неразумно его
69. Если бы мы старались о смиренномудрии, то не было бы нужды в наказании нас; ибо все злое и скорбное, случающееся с нами, приключается нам за возношение наше. Если на Апостола, чтобы он не превозносился, попущен был ангел сатанин, – да пакости ему деет; тем более на нас, когда превознесемся, сам сатана попущен будет попирать нас, пока мы не смиримся. Праотцы наши владели домами, имели богатство, имели жен, заботились о детях, и вместе с тем, по причине своего ненасытимого смиренномудрия, беседовали с Богом; а мы удалились от мира, презрели богатство, оставили домы, и думая, что пребываем с Богом, бываем поруганы бесами за возношение наше. Превозносящийся не знает себя самого; ибо если бы он видел свое безумие и немощь, то не превозносился бы, а не знающий себя как может познать Бога? Если он не мог познать своего безумия, в котором пребывает, то как возможет познать премудрость Божию, от которой он далек и которой чужд? Знающий Бога созерцает величие Его и, укоряя себя, говорит подобно блаженному Иову: даже до слуха слышах Тя первее, ныне же око мое виде Тя. Темже укорих себе сам и истаях: и мню себе землю и пепел (Иов. 42, 5. 6). Итак, подражающие Иову знают Его. Посему, если и мы возжелаем видеть Бога, будем укорять себя и смиренномудрствовать, чтобы нам не только видеть Его пред собою, но имея Его живущим и почивающим в нас, наслаждаться Им; ибо таким образом безумие наше Его премудростию упремудрится и немощь наша Его силою укрепится о Господе нашем Иисусе Христе.
70. Хорошее (дело) пост, бдение, странническая жизнь; однако это только труды наружной благой жизни, но чин христиан есть более внутренний, нежели сии (телесные добродетели), и никто не должен (только) на них надеяться. Ибо случается с некоторыми, что они бывают причастны благодати, и злоба (вражия), укрывающаяся еще внутри них, строит ковы: добровольно уступает им и не действует, но заставляет человека думать, что ум его очистился, и вводит потом человека в самомнение, что он совершенный христианин; и потом, когда человек не думает (внимать себе, предполагая), что он свободен, и делается беспечным, тогда злоба нападает на него разбойническим образом, втайне делая засаду, и искушает его, и низводит в преисподнее земли. Ибо, если разбойники, или воины, будучи люди двадцати лет, умеют неприятелям строить ковы, делают засады, подстерегают (врагов) и нападают на них с тылу, и окружают их со всех сторон и избивают: тем более (все сие умеет делать) злоба, которая живет столько тысяч лет, и дело которой состоит в том, как бы погублять души. Умеет она делать тайную засаду в сердце, и в некоторые времена не действовать, чтобы ввести душу в самомнение о своем совершенстве. Основание христианства есть сие, чтобы человек, сколько бы (дел) правды ни совершал, не успокоивался на них и не почитал бы себя за нечто великое, но был бы нищ духом. И если сделается причастником благодати, чтобы он не подумал, что достигнул чего-либо, и чтобы не возмнил о себе, что он великий человек, и чтобы не начинал учить; и проводя добрую жизнь в великом пощении, странничестве и молитве и быв причастником благодати, не высоко думал о душе своей. Но поистине такое начало благодати было ему тогда в особенности ради того, чтобы он нес труд, алчбу и жажду, чтобы он не был насыщен в (своем стремлении) и не почитал себя праведным и богатым в благодати, но чтобы рыдал и плакал, как плачет мать, которая имела единородного сына, который, когда она воспитала его, неожиданно умер.
71. Кто исполняет закон во внешней жизни и поведении, тот свободен только от одних последствий злонравия, закалая в жертву Богу неразумное действие страстей, и таковой для спасения довольствуется сим образом (действий) по причине духовного младенчества.
72. Истинно возлюбивший Евангельскую жизнь истребил и начало и конец своего злонравия, и делом и словом проходит всякую добродетель, принося жертву хваления и исповедания, избавившись от всякого беспокойства, (происходящего) от действия страстей, и будучи в уме свободен от борения с оным, имеет только в надежде будущих благ ненасытное наслаждение, питающее душу.