Добротолюбие. Том II
Шрифт:
43. Первая степень ведения. Когда ведение следует плотскому вожделению, тогда сводит воедино следующие способы: богатство, тщеславие, убранство, телесный покой, рачение о словесной мудрости, годной к управлению в мире сем и источающей обновление в изобретениях, искусствах и науках, и все прочее, чем увенчавается тело в этом видимом мире. – А по сим отличительным чертам ведение делается противным вере. – И оно именуется голым ведением; потому что исключает всякое божественное попечение, и по причине преобладания тела вносит в ум неразумное бессилие и
Вот понятие о себе этого ведения: будто оно есть мысленная сила, тайно правящая человеком, божественная попечительность, назирающая над ним и совершенно о нем пекущаяся. Посему не Промыслу Божию приписывает оно управление миром, но все доброе в человеке, спасение его от вредоносного для него и естественное его остережение от затруднительного и от многих противностей, тайно и явно сопровождающих естество наше, кажутся ему следствием собственной его рачительности и собственных его способов.
Таково понятие о себе глумящегося ведения. Оно мечтает, что все бывает по его промышлению; и в этом согласно с утверждающими, что нет управления сим миром. Впрочем, не может оно пробыть без непрестанного попечения и без страха за тело, а потому овладевает им малодушие, печаль, отчаяние, страх от бесов, боязнь от людей, молва о разбойниках, слухи о смертях, заботливость в болезни, попечительность в скудости и недостатке потребного, страх смерти, страх страданий и злых зверей, и все прочее, сходное с сим, – делающее ведение похожим на море, в котором ежечасно день и ночь мятутся и устремляются на пловцов волны.
Так как ведение сие не умеет попечения о себе возвергать на Бога в уповании веры в Него, то непрестанно бывает занято ухищрениями и придумыванием средств относительно всего, что касается до него самого. Когда же способы его изобретения в одном каком-либо случае окажутся недействительными, – таинственного же в сем Промысла оно не усмотрит, тогда препирается с людьми, которые препятствуют и противятся ему. В сем отношении, в ведении сем насаждено древо познания добра и зла, искореняющее любовь. – В нем качествует надмение и гордыня. – Кичится оно, а между тем ходит во тьме, – и ценит достояние свое по сравнению с тем, что на земле, и не знает, что есть нечто лучшее его.
44. Вторая степень ведения. Когда человек, оставя первую степень, бывает занят душевными помышлениями и пожеланиями; тогда, во свете естества души, совершает следующие превосходные дела: пост, молитву, милостыню, чтение Божественных Писаний, добродетельную жизнь, борьбу со страстями, и прочее. Ибо все добрые дела, все прекрасные отличия, усматриваемые в душе, и чудные способы, употребляемые на служение во дворе Христовом, на сей второй степени ведения, в делании силы его, совершает Дух Святый. И оно-то указует сердцу стези, ведущие нас к вере, в нем собирает напутствие к истинному веку.
Но и здесь ведение еще телесно и сложно. В нем только путь, ведущий и препровождающий нас к вере. Есть еще высшая степень ведения. И если кто преуспеет, то найдет возможность, при помощи Христовой, возведенным быть и на оную, когда основание своего делания положит в безмолвном удалении от людей, в чтении
45. Третья степень ведения – степень совершенства. Послушай теперь, как человек утончается, приобретает духовное и уподобляется в житии невидимым силам, которые служение свое отправляют не чувственно производимыми делами, но совершаемыми заботливостию ума. Когда ведение вознесется над земным и над попечениями о делании земного, и начнет испытывать свои помышления в том, что сокрыто от очей внутри, и прострется горе и последует вере в попечении о будущем веке, и в вожделении обетованного нам, и в изыскании сокровенных таин; тогда сама вера поглощает сие ведение, и обращается, и рождает оное снова, так что всецело делается оно духом.
Тогда может оно воспарять на крыльях в области бесплотных, касаться глубин неосязаемого моря, представляя в уме Божественные и чудные действия правления в естествах существ мысленных и чувственных, и разыскивает духовные тайны, постигаемые умом простым и тонким. Тогда внутренние чувства пробуждаются для духовного делания по тому чину, какой будет в оной жизни бессмертия и нетления; потому что еще в здешнем как бы втайне прияло мысленное воскресение, в истинное свидетельство о Всеобщем Воскресении.
46. Вот три способа ведения. – С того времени, как начинает человек различать зло от добра, и пока не изыдет он из мира сего, ведение души его пребывает в сих трех мерах. И полноту всякой неправды и нечестия, и полноту правды, и то, чтобы коснуться глубины всех таин духа, производит единое ведение в трех сказанных мерах, и в нем заключено всякое движение ума, когда восходит или нисходит он, в добре или в зле, или в среднем между добром и злом. Сии же меры у отцов называются: естественное, противоестественное и сверхъестественное. И это суть три направления, по которым возводится и низводится памятование разумной души, когда, по сказанному, или по естеству делает кто правду, или превыше естества восхищается ее памятованием в созерцании Бога вне естества, или исходит пасти свиней, как расточивший богатство своей рассудительности, работая со множеством демонов.
47. Первая степень ведения охлаждает душу для дел шествия по Богу. Вторая согревает душу для скорого течения к тому, что на степени веры. Третья же есть упокоение от делания, в едином упражнении ума наслаждающееся тайнами будущего. Но как естество наше не может еще совершенно возвыситься над состоянием омертвения и тяготою плоти, то, пока человек живет во плоти, остается в переходном состоянии от одного к другому. То, как убогий нищий, душа его начинает совершать служение во второй, средней степени добродетели; то, подобно приявшим духа сыноположения, в таинстве свободы, наслаждается духовною благодатию, по достоинству Дающего оную; и опять снова возвращается к смирению дел своих, совершаемых с помощию тела. Ибо в веке несовершенном нет совершенной свободы.