Добровольно проданная
Шрифт:
Вопреки моим ожиданиям, Адамади не в костюме, каким я привыкла его видеть. На нем синий джемпер в тон моему платью и потертые джинсы. Рукава закатаны, на правой руке часы с массивным металлическим браслетом, и небрежно растрепанны волосы. От него пахнет терпким парфюмом, сигаретами и снегом. Но мне нравится этот его образ, так он выглядит мягче и проще. Константин серьезно осматривает гостиную, задерживаясь взглядом на столе и елке, а потом слегка улыбается, обращая на меня внимание, и меня немного отпускает.
— Привет, —
— Добрый вечер, София. Хорошо выглядишь, — кивает он мне и, хромая, идет к бару. — Вино, мартини?
— Я не знаю, выбери сам.
— Тогда вино, — его голос легкий, расслабленный, без нажима и давления, словно передо мной другой человек. — Разожжём камин? — спрашивает он меня, открывая бутылку вина, и я быстро киваю, не прекращая улыбаться. Меня захлестывает волной какого-то интимного счастья, которое я никогда раньше не испытывала.
ГЛАВА 25
София.
Пока я медленно пью вино, Константин разжигает камин. Мне нравится, что мыв доме одни, никакой охраны и прислуги. Так чувствуешь себя уютнее. Мне нравится, что он сегодня другой — домашний, мягкий, словно сытый, спокойный хищник. Он ловко справляется с дровами, разжигая их, и комнату окутывает легкий древесный запах,
Константин поднимается, садится напротив меня в кресло и наливает нам еще вина.
— Ты сегодня какая-то другая, — говорит он и салютует мне бокалом вина.
— Какая?
— Хитрая, улыбаешься постоянно, щеки раскраснелись, — он ухмыляется, расслабленно откидываясь в кресле.
— Не хитрая, я просто рада, что мы отмечаем праздник, как положено. А еще мы с мамой смотрели телевизор, там сейчас много интересного показывают, — выдаю я.
— Могу тебе и телевизор организовать.
— Нет, не нужно, без него лучше, как-то… — не могу подобрать слово.
— Ты хотела сказать интимнее? — заканчивает он за меня, и я киваю, потому что Адамади прав, — Ты довольна? Все, как ты хотела?
— Да, спасибо, — прячу улыбку, потому что действительно свечусь, как стоящая рядом елка,
— Ну, тогда давай выпьем за еще один ушедший год.
Киваю и тяну бокал, чтобы чокнуться. Константин почти не пьет, просто пригубляет и крутит бокал в руках.
— Вино такое вкусное, необычное.
— Я знал, что тебе понравится, Это больше женский напиток. Пьётся легко и очень хорошо расслабляет, — подмигивает он мне, — Наслаждайся, зайка. Ты сегодня очень красивая.
И я краснею еще больше,
— Может, поедим? Надеюсь, ты голодный, а то я целый день ничего не ела.
— Ну, давай попробуем, выглядит вкусно, Я тоже голодный, только завтракал,
— Можно я тебе все положу? — спрашиваю, потому что мне очень хочется за ним поухаживать.
— Можно, —
— Ой, через пять минут Новый год! — вскакиваю я, глядя на часы.
Адамади встает с места, идет к бару, приносит бутылку шампанского и пару длинных бокалов. Ставит все на стол и вынимает из кармана маленькую бордовую коробочку, ставит ее передо мной.
— Это подарок.
Я не знаю, что внутри, но у меня уже кружится голова от этого дня. Открываю коробочку и вижу там кулон в виде шарика из плетеного золота, а внутри этого шарика три сверкающих камушка, Я ничего не понимаю в драгоценностях, но подозреваю, что это не простые камни.
— Спасибо, так необычно и очень красиво, — кручу в руках кулон, и камушки перекатываются, сверкая. Адамади переводит взгляд на часы и открывает шампанское с хлопком, от которого я вскрикиваю и начинаю смеяться. Он наполняет наши бокалы ровно в двенадцать и протягивает один мне.
— О Новым годом, София. Пусть этот год у тебя будет лучше, чем ушедший.
— И у тебя, — добавляю я, мужчина лишь усмехается, чокается со мной и отпивает немного шампанского.
— Я исполнил все твои желания? — прищуриваясь, спрашивает он.
— Нет, — улыбаюсь ему в ответ и кусаю губы. Не знаю, когда успела так обнаглеть, наверное, всему виной алкоголь, который кружит голову и придает мне смелости. — Поцелуй меня по-настоящему, — прошу я и замираю.
С его лица стирается улыбка, и уходит мягкость, глаза вновь наливаются ртутью, и вот-вот сверкнет молния. А я закрываю свои глаза, потому что дура и все испортила. Это чертово вино!
— Дай женщине то, что она просит, и ей будет мало, — ухмыляется Адамади и идет ко мне, — Она потребует все! — голос холодный и напряженный, давящий.
Никогда не нужно забывать, кто находится рядом, даже если этот человек обманчиво спокоен. Он подходит вплотную, отбирает у меня бокал, обхватывает талию и резко дергает на себя, так что я падаю на его грудь и распахиваю глаза. Его руки на моей талии сжимаются, сдавливая кожу, А глаза смотрят в самую душу.
— Кажется, мы выходим за рамки договора, София, — хрипло произносит он. Хватает меня за подбородок, вдавливая пальцы и вынуждая смотреть в темнеющие глаза.
— Да, извини… Я…