Доброй ночи, мистер Холмс!
Шрифт:
– Нет ничего удивительного в том, что мужчины на улицах постоянно толкаются. В этих дурацких шляпах разламывается голова, и полностью теряешь ориентацию в пространстве. – Она швырнула трость на диван и рывком расстегнула воротник-стойку со скошенными углами, сдавливавший ей шею, благодаря чему у Ирен появлялась хрипотца в голосе.
– Ну же! Как все прошло? – поторопила я подругу.
– Мисс Сара Джейн устроилась на работу в один из лучших особняков. Ее можно поздравить с повышением – она стала личной служанкой хозяйки. Понятное дело, на этой должности воровать куда сподручнее.
– А как же крестик мистера Уайльда?
Ирен широко улыбнулась и достала из маленького кармашка покачивающийся на тоненькой цепочке маленький кельтский крестик с изящной гравировкой:
– Передам ему при первой же встрече.
– А что ты собираешься делать со всем остальным? – Я окинула взглядом кучу самых разных вещиц, поблескивавших на выцветшем турецком коврике, которым мы накрывали стол вместо скатерти.
– Может, оставим себе в качестве награды? – с надеждой посмотрела на меня Ирен. – Мы вряд ли найдем хозяев, а от мистера Уайльда ничего, кроме комплиментов, все равно не дождешься.
– Ты хочешь оставить себе краденое, Ирен? Это ведь чужие вещи.
– Мне кое-что здесь понравилось, – призналась подруга. Ее пальцы потянулись к горке украшений.
– Это ворованное, – нараспев произнесла я.
– Ну ладно. Тогда отдадим все в церковь Гроба Господня в Ньюгейте. Ее еще называют церковью музыкантов. Будем надеяться, это добро поможет какой-нибудь голодающей безвестной певичке, которая все еще жива лишь благодаря своему острому уму и подруге, блюдущей ее моральный облик.
– Не надо пытаться меня разжалобить. Впрочем, не буду отрицать, я рада, что мистер Уайльд получит обратно свой крестик и больше сюда не придет.
– Будь милосердна, милая Нелл. Милосердие – одна из главных добродетелей. Я проявила милосердие к неизвестным мне беднякам, теперь прояви его и ты к известному, но нелюбимому тобой мистеру Уайльду. Кто знает, быть может, его по-ирландски острый ум когда-нибудь сослужит тебе службу.
Замолчав, Ирен внимательно на меня посмотрела. Ну и зрелище я, наверное, представляла собой в этом дурацком шарфе.
– И у кого ты завтра собираешься работать, милая Нелл? – осведомилась она. – Опять у аптекаря?
– Да, – тяжело вздохнула я. – Снова весь день разбирать его каракули. Вербена, наперстянка… Такое впечатление, что я перепечатываю труд средневекового алхимика.
– Слушай, я давно хотела тебе сказать одну вещь. Руку ты набила, опыта набралась. Пора тебе найти работу поприличнее. Тебе никогда не приходило в голову дать объявление с рекламой твоих услуг?
– И где же находится этот рай?
– Я думаю, в Темпле.
– В Темпле? Но там же адвокатские конторы. У адвокатов есть секретари.
– А они умеют печатать?
– В том то все и дело, что секретари у юристов пишут от руки, чем очень гордятся. Думаю, что в большинстве адвокатских контор даже нет пишущих машинок.
– Можешь брать машинку с собой в футляре, как скрипку.
– С собой? – Я приняла у Ирен чашку горячего шоколада, который она приготовила мне на каминной решетке. Шоколад был густым и пенным. – Пожалуй, ты права.
– Почему бы тебе не повесить объявление? Наверняка в Темпле для этого есть доска. Поглядим, что из этого получится.
– Отличная, дельная мысль, Ирен.
Подруга поднесла кружку с шоколадом к губам и улыбнулась. Тут до меня дошло, кто работает в Темпле.
– Ирен, а с чего ты взяла, что моими услугами воспользуется мистер Нортон?
– У тебя талант, Нелл. Я ни на йоту не сомневаюсь в том, что если ты начнешь работать в Темпле, то вскоре у тебя не будет отбоя от клиентов.
Глава десятая
Знакомство с таинственным мистером Нортоном
Я уже не припомню случая, когда Ирен столь сильно заблуждалась. Я послушно прикрепила напечатанное на машинке объявление к доске, установленной в переулке среди лабиринта зданий Темпла. «Услуги машинистки. Работа в удобное для вас время» – гласило объявление.
В Темпле располагались две из четырех адвокатских ассоциаций, существовавших со времен Средневековья – Иннер-Темпл и Миддл-Темпл. Достаточно быстро я выяснила, что контора мистера Нортона располагается в Иннер-Темпле, районе достаточно удаленном от близлежащей шумной улицы Флит-стрит.
Несмотря на весь оптимизм Ирен, за две недели никто так и не ответил на мое объявление. Всякий раз, когда я приходила к доске, рассчитывая увидеть отклик, я лишь обнаруживала, что мое объявление едва можно разглядеть среди мешанины других листков.
Ирен просчиталась. Хотя адвокаты изводили массу бумаги и вроде бы нуждались в определенной механизации процесса делопроизводства, в Темпле, за исключением уборщиц, работали одни мужчины. Я решила, что новое молодое поколение девушек-машинисток, к которому теперь относилась и я, не будут здесь привечать еще долго, наверное не один десяток лет, а быть может, и вовсе никогда сюда не пустят.
Я стала появляться в Темпле все реже. Я заходила туда лишь по случаю, когда выполняла заказы по соседству. И вот однажды, в очередной раз подойдя к доске, я возмущенно застыла, обнаружив, что какой-то наглец прикрепил небольшой листочек прямо поверх моего объявления.
Преисполненная праведного гнева, я было собралась сорвать листок, как вдруг обнаружила, что это визитная карточка. Увидев фамилию на ней, я окаменела, став похожей на одну из статуй, украшавших район. На визитке значилось: «Нортон». Записка, адресованная мне на карточке, была еще более завораживающей: «Мисс Хаксли, мне требуются Ваши услуги. Пожалуйста, зайдите ко мне. Иннер-Темпл, дом 17».