Добрые шутки Амура
Шрифт:
— Проходите. И приятного вечера, — парень лет двадцати мне галантно подаёт руку, что бы я поднялась без происшествий.
Руки я не касаюсь, мне почему-то не нравится такое внимание, и, поднявшись, иду к своим одноклассникам. Кажется, они поражены. И пока все застыли, словно фильм поставили на паузу, я воспользовалась моментом, что бы оценить обстановку.
В основном уже сформировавшиеся компании, и, возможно, ближе к девяти все начнут друг с другом знакомиться, когда музыка всех разогреет, за окном потемнеет, а вокруг спадёт дискомфорт и стеснение.
Когда
На белом коротком платье, что облегало её по фигуре, лежали тёмного шоколада локоны. В полумраке её глаза казались бездной, и неудивительно, что никто не заметил, как она плачет. В такой атмосфере и в таком тёмном месте и пол у человека можешь не отличить.
— Что-то хотела?
Её надменность была при ней, но не в такой степени, как раньше. Носик не задран к небу вместе с подбородком, взгляд не как у коршуна, а скорее человека, который сильно-сильно устал. Я не сразу ответила на её вопрос, немного растерявшись. Но где-то за спиной появился ди-джей, подошёл к музыкальной установке на сцене и стал подбирать современные треки.
— Да, поговорить, — выдавила я из себя, когда нас вновь стала разделять толпа народу, подходящая к сцене.
Взгляд Вики упал куда-то за мою спину, а потом она схватила меня за запястье и повела куда-то в толпу.
Миновав её, мы вышли в небольшой коридор, где были туалеты.
— Они не заметят наше отсутствие некоторое время, — произнесла одноклассница, которое тащила обескураженную меня за руку. — Но твоё платье выделяется, так что шансы пятьдесят на пятьдесят.
— О чём ты?
Я вырвала свою руку, но это не помогло. Цветаева открыла дверь женского туалета и затолкала меня туда, несмотря на мои возгласы.
— И что… — я не успела договорить, одноклассница зажала мне рот рукой и поднесла указательный палец другой руки к своим губам.
Я кивнула, и тогда она стала осматривать кабинки, в которых никого не оказалось.
— Никого… — шепнула она.
— Конечно! Кому тут надо быть, когда всё веселье там? — я указала рукой за дверь, которая разделяла нас от громыхающего ресторанного зала.
— Мне надоел этот театр, Ню…Настя, — Вика прислонилась спиной к тёмной плитке, что выстилала стены ресторанного туалета.
Руки её были скрещены на груди, а глаза закрыты. Как будто она и в самом деле устала.
— Думаешь, мне нужен был твой…Олег? — она как-то нервно рассмеялась. — Не могла получше имя придумать?
— Откуда ты знала? — я подошла ближе к Вике, которая теперь смотрела на меня в упор и со смешинками в глазах.
— А я и не знала. Мне до этого дела не было и нет…
Она вдруг замолчала, словно подбирала слова, как впрочем-то и я. Мне посоветовали с ней поговорить, вот и настал этот момент, хватит убегать.
— Ты не ту стерву ненавидишь, хочу тебе сказать, — она покачала головой. — Не я хотела тебя разоблачить,
Я совершенно не понимала, что несёт эта девушка. Может, у неё крышу снесло? Но что-то её замученный вид подсказывал мне, что-либо её у неё давно нет, либо она говорит правду. Но вырвалось совсем другое…
— Что ты имеешь в виду?
Мой взгляд на секунду коснулся зеркала, в котором мы обе отражались: одного роста, словно сёстры, одного возраста, как будто близняшки. Но в то же время полные противоположности: тёплая и мягкая, словно тофу, и колючая и дикая, словно дикобраз.
— В сентябре, когда ты заявила девочкам, что у тебя есть парень, они тебе поверили, и это бы продолжалось, если бы твои фанфики не были так похожи на твои рассказы о свиданиях, а твои фото отражали лицо твоего парня. Но на фото его не было, только тень, плечо или подбородок. Ни совместных фотографий в социальных, ни чего-либо еще. Конечно тех, кто всегда с тобой рядом и для кого это тема для обсуждения номер один, этот факт стал настораживать. Но меня это никак не касалось до одного момента.
Вика опустила взгляд, словно в чём-то провинилась. Волосы стали закрывать её опущенную вслед за взглядам голову, и она стала рассматривать носки своих босоножек, словно они были ответом на её загадочные ребусы.
— В середине первой четверти мои оценки с английским были ужасны. Мне плохо даётся этот язык, и ты это знаешь лучше меня…
С Викой Цветаевой мы были в одной группе, и да, она была права. Я просто ликовала где-то в душе, когда, наконец, обратила внимание на её произношение во второй четверти. Ей тяжелее остальных давались аудирования, которые я легко понимала из-за своих ранних увлечений, когда смотрела мультики на английском в средней школе. Нельзя сказать, что мой английский так хорош, но он однозначно лучше Викиного. И лучше неё большая часть группы…
— Мне оставалось получить одну девятку, что бы вывести восьмёрку в четверти, этого хватило бы, что бы… — она вдруг остановилась, словно сказала что-то лишнее.
Я думала, рассказ на этом кончится, но девушка подняла голову и с розовыми то ли от смущения, то ли от стыда щеками продолжила:
— Я осталась после уроков, что бы подглядеть ответы на тест. Я была неединственной, кто это захотел сделать, однако я оказалась проворнее Алины, но не такой хитрой. Она дождалась, пока я сфотографирую результаты, а после поймала меня в коридоре с поличным. Её гадкая улыбочка мне никогда не нравилась.
Одноклассница топнула, после чего выпрямилась и сделала мне шаг навстречу.
— Она меня шантажировала, — выпалила она на одном дыхании. — Сказала, что не расскажет учительнице при условии, если я ей помогу. А знаешь, в чём заключалась помощь? В твоём разоблачении, о котором оказалось она грезит больше, чем ты о своём вымышленном парне. Алина любит сплетни, но еще больше она любит такие грязные истории, и тебе стоило это понять до того, как ты так тесно начала с ней общаться.
— Ты врёшь, — я чувствовала, как внутри всё сжимается.