Добрый ангел

Гарвуд Джулия

— Я сумею убедить английского короля оставить нас в покос.

Она попыталась спорить с ним:

— Ух не думаете ли вы ехать в Англию? Он не ответил на вопрос.

— Уже поздно, Джоанна, и вам пора спать.

Усталость победила. Она решила, что может подождать до завтра, чтобы втолковать кое-какие истины своему мужу. Она была уверена только в одном. Она не собирается позволять ему становиться лицом к лицу с королем Джоном или Рольфом без продуманного плана действий. Она потребует, чтобы он взял с собой, по крайней мере,

союзные войска нагорцев.

Но утром выяснилось, что уже слишком поздно требовать от мужа разумности. Когда Джоанна оделась и спустилась вниз, намереваясь поговорить с Габриэлем, Николас сообщил ей, что муж ее уже покинул свои владения.

Она не впала в истерику, но ей потребовались все силы, чтобы сохранить самообладание. Весь день она провела в тревоге. К обеденному часу ее нервы были уже совершенно измотаны.

По настоянию Джоанны отец Мак-Кечни сел во главе стола. Сама она расположилась справа от священника, возле Клэр, а Николас занял место напротив нее. Одна мысль о пище вызывала у Джоанны тошноту.

Она ©два могла высидеть за столом, наблюдая, как едят остальные. Она не произнесла ни слова до тех пор, пока тарелки и подносы не были убраны со стола.

— Николас, почему ты позволил ему уехать? — окликнула она брата.

— Я это позволил?! Джоанна, я отчаянно с ним спорил, но твой упрямый муж ничего не стал слушать.

Она попыталась успокоиться:

— Тогда ты тоже понимаешь опасность…

— Я старался убедить его позволить мне ехать вместе с ним.

— Он не взял с собой нужного количества солдат.

— Он знает, что делает, — вступился Николас за зятя.

— У него не было времени обдумать план действий. Не может же он вторгнуться к Джону и требовать, чтобы его выслушали при дворе.

Николас усмехнулся.

— Может, — ответил он. — Твой муж умеет быть очень настойчивым, когда того желает. Он добьется аудиенции.

— Вы должны были ехать с ним, Николас! — вырвалось у Клэр. — Ведь вы английский барон. Ваш король прислушался бы к вам.

Николас перенес внимание па красивую девушку, глядевшую на него с таким очевидным негодованием.

— Вот об этом мы и спорили, — сказал он ей.

— Только Габриэль и сумеет заставить короля прислушаться к голосу разума, это верно, — согласилась Джоанна.

Николас откинулся на спинку стула.

— Почему так?

Она немного пожалела, что сделала столь категоричное замечание. Но объяснила:

— Потому что он мой муж. Кроме того, вчера вечером ты сам сказал, что уже пытался переговорить с Джоном, и он не стал слушать тебя.

— Все же я должен был поехать с твоим мужем, — сказал ей брат.

— Тогда отчего же вы не поехали? — спросила Клэр.

— Он просил меня остаться, — ответил Николас. — Габриэль возложил на меня ответственность за твою безопасность, Джоанна, и будет чертовски расстроен, если, вернувшись, найдет тебя больной от переживаний.

— Если он вернется, — прошептала

Джоанна.

— Такими словами ты позоришь Габриэля, — сказал Николас. — Ты должна верить в него.

Из глаз Джоанны брызнули слезы. Отец Мак-Кечни выронил кусочек хлеба, который он надкусывал, и успокаивающе коснулся ее плеча.

— Ну, ну, дочь моя. Все будет хорошо.

Пока священник пытался обнадежить свою хозяйку, Клэр напала на Николаса, защищая Джоанну.

— Она любит мужа! — воскликнула она. — Как вы смеете порицать ее? Она тревожится о его безопасности и вовсе не нуждается в том, чтобы вы винили ее или стыдили!

Вскочив на ноги и скрестив руки на груди, Клэр свирепо смотрела на Николаса.

Но барон не обиделся на нее. Напротив, ее поведение показалось ему восхитительным.

— Как это вы успели проникнуться такой преданностью к моей сестре за столь короткое время? — Его голос был мягким и спокойным. И ярость сразу оставила Клэр. Она устало опустилась на стул, поправила плед на плечах, отвела прядь волос, попавшую ей на глаза, и снова взглянула на Николаса. Он улыбался ей. «Николас красивый человек», — подумала она, и нежное выражение в его глазах согрело ей душу. Она помотала головой, стараясь избавиться от этой мысли, и наконец ответила на его вопрос.

— Ваша сестра спасла мне жизнь.

Джоанна утерла глаза, поблагодарила священника за его заботу и обернулась к Клэр:

— Вы сами себя спасли, Клэр.

— Но вы приложили к этому руку, — вставил отец Мак-Кечни.

У входа в зал появился Алекс. Он переминался с ноги на ногу, ожидая, чтобы кто-нибудь обратил на него внимание.

Джоанна заметила сына и, извинившись, тут же встала из-за стола.

— Я должна уложить его, — пояснила она.

— А вы спуститесь потом вниз? — спросила Клэр.

— Сегодня я очень устала, — ответила Джоанна. — Наверное, я лягу спать.

— Тогда я пойду вместе с вами, — произнесла Клэр.

Она встала, поклонилась священнику, а затем поклонилась Николасу:

— Я не хотела кричать на вас.

Николас тоже встал следом за сестрой. Клэр, проходя мимо барона, приостановилась.

Он возвышался над ней, как башня. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. «Красивые глаза, — подумала она, — красивые… для англичанина».

— Приношу свои извинения, барон. Вам нечего сказать мне в ответ?

— Чтобы получить нагоняй? Кажется, вы возражаете на все, что я говорю, Клэр Мак-Кей.

— Вовсе нет.

Он усмехнулся. Отец Мак-Кечни усмехнулся:

— Но вот вы опять возражаете ему, дочь моя. Это только доказывает, что он прав.

Клэр не знала, шутит с ней Николас или нет. Она почувствовала, что вспыхнула, и не могла понять почему.

Клэр удивилась тому, что слишком много времени размышляет об этом англичанине. Она пожелала священнику доброй ночи, а затем пробормотала то же самое, обращаясь к Николасу.